* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Теория психоанализа. Формы неврозов органически, но для большей уверенности мне необходимо запросить историю его болезни. Впрочем, я также мог поставить диагноз невроза навязчивых состояний и считал единственно приемлемым средством психоанализ. Пациент согласился. Многочасовой анализ показал, как измучен пациент своим недугом, но также и то, как страдают от него родители. Его отец — пекарь, у него есть своя кондитерская 4, которая была открыта по настоянию матери пациента после того, как не пошло дело в хлебопекарне, и которая должна была перейти к сыну, получившему ради этого после школы образование кондитера, хотя это совсем не соответствовало его желанию. С отцом в семье не особо считались, хотя в своей области он пользовался уважением и, например, состоял в правлении корпорации кондитеров. В доме и в кондитерской господствовала скорее мать. Она не особо советовалась с мужем и не беседовала с сыном, а просто на них давила, следила за их намерениями и давала решительный отпор, если кто-нибудь пытался против нее выступить. Это касалось и отношений сына со своей подругой. С ней он был знаком уже полгода. Он часто встречался с ней, хотя и думал: «Она тоже не так проста, хочет задавать тон». Тем не менее с ней его симптомы были вполне терпимыми. Хуже всего он чувствовал себя дома. Нередко он не мог справиться со своей навязчивостью. Он закрывался в своей комнате. Тогда приходила мать, стучала в дверь и говорила, что в магазине его ждут покупатели. Уже здесь становится очевидным, что пациент находится в отношениях агрессивной конфронтации со своей матерью, которая его притесняет, навязывает ему магазин, не позволяет самому распоряжаться своей судьбой. Мать контролирует, сколько километров прошла машина, когда сын встречался с подругой, отнимает у него ключи, если он собирается поехать, и следит, когда он возвращается ночью. Она прямо-таки запрещает эти отношения с подругой: он должен жениться на ней и привести ее в магазин для работы. Сын сопротивляется подобным ограничениям, но не осмеливается на открытую конфронтацию, оставляет конфликт нерешенным, с нечистой совестью уезжает от матери, затем проводит несколько приятных часов с подругой, имея возможность совершить с ней половой акт, хотя и сопровождающийся преждевременным семяизвержением, чтобы затем, однако, еще больше страдать от навязчивых явлений. Становится ясно, что эти симптомы навязчивости являются бессознательными мерами наказания пациента за запрещенную матерью радость общения с подругой. С точки зрения матери, судящей об отношениях с противоположным полом по строгим религиозным меркам, поведение сына в высшей степени аморально. На сознательном уровне он держит себя в общем и целом бойко, преступая установленный запрет, бессознательно же себя за это наказывает; более того, даже в том случае, если мать и в самом деле его не упрекает и говорит: так уж водится в жизни, что у молодых людей есть девушки, и они с ними спят. Тем не менее он продолжает страдать, без конца мыть руки, чтобы снова очиститься от греховной в его представлении, нечистоплотной и запретной сексуальной связи. Аналитику очевидно, что пациент наказывает себя из-за бессознательного чувства вины, поскольку он совершает запрещенные сексуальные действия. Соответствующее толкование хотя и принесло ему временное облегчение, но после следующих встреч с подругой симптомы возобновились с прежней силой. Стало быть, подруга — это не только любимый, желанный, дарующий счастье объект, но и угрожающий. Пациент вообразил, что ее письма могут быть отравлены. Ему нельзя к ним прикасаться. Иначе может что-нибудь случиться, главное — у него может пропасть потенция. И наконец, пациент находился во власти мучительных переживаний из-за того, что первая сексуальная связь с девушкой для него закончилась гонореей. Ему было тогда семнадцать лет и он впал в глубокое отчая- 660