* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Теория психоанализа. Понятие символа может тут же соотнести их с тем или иным опытом, просто потому, что никому не известно, как эти сложные явления выглядят. Во всяком случае они «выглядят» символически, они не являются репродукцией и поэтому нуждаются в соответствующем толковании, поскольку опыт, на который указывает символ, является комплексным, то есть он всегда указывает на большее, чем способен объяснить наблюдатель. Как и воспоминание о сновидении, чтение сказки завершается изумленным или испуганным, порой лишь смутным, а иной раз настойчивым вопросом: что все это значит? Это чувство может быть приятным и впечатляющим или отвратительным и пугающим. Но как понять этот интерес к сказке? Два примера должны показать, каким может быть ответ на этот вопрос, но прежде всего — что он предполагает. Уже упомянутая «Одиссея» Гомера содержит множество сцен, похожих на сказку. Одиссей — настоящий странник: возвращаясь из Трои на свою родную Итаку и к своей супруге Пенелопе, он вновь и вновь сбивается с пути. Ему постоянно встречаются разные препятствия. В конце своего путешествия, перед тем как встретиться с Навсикаей, он провел семь лет на острове Огигия («пупе моря») у нимфы Калипсо, которая выбрала его себе в мужья. Едва ли следует говорить о значении этого места, когда мы читаем у Гомера описание «грота» нимфы, со всех сторон окруженного «многоцветным морем»: «Пламень трескучий сверкал на ее очаге, и весь остров был накурен благовонием кедра и дерева жизни, ярко пылавших. И голосом звонко-приятным богиня пела, сидя с челноком золотым за узор-ною тканью. Густо разросшись, отвсюду пещеру ее окружали тополи, ольхи и сладкий лиющие дух кипарисы; в лиственных сенях гнездилися там длиннокрылые птицы, копчики, совы, морские вороны крикливые. Сетью зеленою стены глубокого грота окинув, рос виноград, и на ветвях тяжелые гроздья висели; светлой струею четыре источника рядом бежали близко один от другого, туда и сюда извиваясь; вокруг зеленели густые луга, и фиалок и злаков полные сочных. Когда бы в то место зашел и бессмертный бог — изумился б и радость в его бы проникла сердце» 8. Пещера Калипсо является архетипическим местом. Выражаясь психоаналитически, она означает коллективно-бессознательную возможность для каждого человека: образ вечно юной, вечно прекрасной и соблазнительной женщины, которая, как описывает поэт в другом месте, к тому же гостеприимна и заботлива. То есть она — добрая и многообещающая сила. Тем удивительней, что Одиссею это место не понравилось или перестало нравиться. Он сидит на берегу, глядит на «пустынное море» и плачет о родине, которую не может найти. Сразу возникает вопрос: чего он жалуется? Он может остаться жить с нимфой или покинуть ее остров, чтобы отыскать родину и положить конец своим тревогам. Нет никакой нужды в постоянных жалобах. Однако Одиссей не предпринимает ни того, ни другого, он продолжает плакать. Однозначное «или-или», очевидно, не ведет к пониманию этой сцены. Калипсо, как говорит Гомер, пытается «околдовать Одиссея нежными и ласковыми словами», чтобы он «забыл свою отчизну», «дать и бессмертье, и вечно-цветущую младость». Однако Одиссей страдает и «горем и вздохами душу питая», проводит дни на берегу моря. «Огромная петля горя», великое искушение в этот момент путешествия может означать только то, что на самом деле Одиссей и не пытается покинуть «пуп моря», поскольку, будучи смертным, он вполне восприимчив к колдовству и обещаниям нимфы, как бы он ни старался делать вид, что все обстоит иначе. Пещера нимфы и сама ее обитательница означают такое место и такой способ жизни, в котором можно надеяться на все: беззаботность, отсутствие старости, постоянное наслаждение жизнью. Но тем самым они скрывают от человека его цель — имя Калипсо и означает «та, что скрывает» — и препятствуют соединению его тоски по родине с его волей, чтобы 580