* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Значение сказки для. психоанализа (Ульрих Груммес) и в самом деле расстаться. Вначале Одиссей не справляется с этой задачей, и поэтому, несмотря на свою великую силу и ум, он, словно околдованный, продолжает жить в угнетенном состоянии. Эта история в скрытом виде изображает раздвоенность человека, символизирует его разлад с самим собой в образе Калипсо, которая тем самым является не только помогающей, но и подчиняющей, даже «убивающей» силой. Эта неоднозначность нимфы также является архетипической. Само ее появление, как сказал бы Юнг, «автономно» — это «образ, не имеющий возраста», во власть которого вначале попал Одиссей и в котором отражается для него совершенное бытие, удерживающее и подчиняющее странника. Власть подобного образа ослабевает только тогда, когда удается понять, «что каждая мать и каждая возлюбленная является носительницей и воплощением этого грозного отражения, присущего мужчине» (Jung 1973, 77). Юнг называет это отражение проекцией Анимы, всесторонним соблазнительным обещанием удовлетворения мужской тоски по женщине: Калипсо не только красива и вечно молода и талантлива, она заботлива и умела, практична, умна и, естественно, необычайно эротична. Такой образ не соответствует реальности земной женщины и поэтому испытание, которое передает сцена на острове нимфы, с психоаналитической точки зрения состоит в том, чтобы сделать этот бессознательный образ осознанным, не стараясь подчинить его себе, ибо подобное искушение, напротив, привело бы лишь к другой ошибке, а именно к утрате позитивного воздействия этого архетипа. Повествование демонстрирует это со всей очевидностью, ведь после того как разрушились чары, Калипсо помогает Одиссею построить плот, чтобы плыть домой, и снабжает его всем необходимым для путешествия. Именно эта особенность показывает, что образ нимфы нельзя «объяснить» только как исполнение желания. Здесь мы имеем возможность лишь вкратце упомянуть, в чем заключается метаморфоза: Гермес, вестник богов, приходит к Калипсо и передает ей волю Зевса отпустить Одиссея, которому покровительствует Афина. С психологической точки зрения Гермес, в соответствии со своим именем, символизирует открывшееся понимание. В нашей истории он побуждает Калипсо пойти к Одиссею: нимфа показывает ему, как строить плот, устраняя присущее его расположению духа недоверие, с которым Одиссей внимает ее словам. Она беседует с ним, затем они ужинают и в последний раз ложатся спать вместе, прежде чем Одиссей в полной экипировке и с «радостным духом» уезжает от нее. В качестве крылатого посланца богов Гермес противостоит Калипсо: вначале она помрачает рассудок Одиссея, Гермес вновь укрепляет его. Однако все не так просто. Гермес тоже неоднозначен и переливчат. Обретенные с его помощью дары как нажиты, так и прожиты: он представляет выгоду ближайшего часа, и ему удается найти разумный выход из конфликта, в который попал Одиссей. Однако разумным поведением является то, которое служит и будущему. Таким образом, изменение происходит потому, что Гермес и Калипсо достигают компромисса: Калипсо больше не чинит препятствий, прося у Гермеса «права часа». Одно пронизывает другое и приводит к тому, что Одиссей, вместо того чтобы жаловаться или наслаждаться без удовольствия, отныне может хотеть. Этот жизненный образ символизирует борьбу, которая долгое время гнетет Одиссея перед тем как происходит избавление. Столкновение между скрывающим и раскрывающим как «работа по преодолению» является главной особенностью психотерапии. Сам Юнг, как здесь уже упоминалось и обсуждалось, понимает ее в конечном счете как компенсацию односторонней жизненной позиции, благодаря чему всегда подвергающееся опасности либидо человека обретает свое равновесие. Односторонней, а потому негибкой позиция Одиссея была оттого, что он не выдержал проекции Анимы — неизбежной судьбы и неизбежного испытания для каждого мужчины. Значение этого примера сказки для психоанализа заключается также и в том, что 581