* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Теория психоанализа. Понятие символа импульсов саморазрушения в чистом виде, но не отрицается возникающее при этом удовольствие. Желание страдать, быть пассивным, женственным или убить себя рассматривается как исходное и нередуцируемое, но всегда связанное с получением в качестве награды удовольствия, что подтверждает инстинктивный характер этого типа поведения. В более поздних работах, посвященных проблеме мазохизма, в зависимости от того, присоединяются авторы к этой гипотезе или нет, то есть признают они концепцию влечения к смерти или ее отвергают, можно выделить два основных направления. Некоторые считают ненужным исходить из метапсихологических оснований для того, чтобы должным образом дать определение мазохизму, но мы не можем полностью разделить эту точку зрения. Среди авторов, которые не используют понятие влечения к смерти или отвергают его, прежде всего следует упомянуть Нахта (Nacht 1938). Он усматривает сущность мазохизма в возвратном обращении агрессивности субъекта самого на себя, инверсии, возникающей из страха подвергнуться нападению со стороны внушающего угрозу объекта или оказаться им покинутым. То есть речь идет о производной садизма, у которого, в соответствии со схемой влечений и их судеб, заимствуется инстинктивная энергия. Удовольствие, получаемое первертированным мазохистом, объясняется догенитальной регрессией. Также и за поведением морального мазохиста (мужчины) просматривается гомосексуальная фиксация на отце. Все это соответствует той стадии фрейдовского мышления, которая отражена в работе «Ребенка бьют» (1919). Вклад Нахта заключается в введении термина «органический мазохизм», которым он описывает подлинное, пронизывающее всю личность аффективное состояние, «которого можно достичь только через страдание». Соответствующий тип характера возникает не в результате эдипового развития, а гораздо раньше. На этой стадии в силу массивных фрустраций создается аутоагрессивная организация (см. также статью Я. Бастиаанса в т. II). Нахт делает акцент на развитии страха и объясняет, каким образом в процессе дальнейшей дифференциации в развитии ребенка из страха возникает чувство вины. Он не рассматривает агрессивность как составную часть влечения к смерти; более того, он рассматривает агрессивность не столько как влечение, сколько как следствие страха, фрустрации и агрессии извне, выстраивая цепочку: фрустрация — агрессивность — страх — мазохизм. Тем самым агрессивность представляется скорее жизненным рефлексом, реакцией, но не влечением как таковым, а мазохизм — соответственно неудачной попыткой защититься. Этот подход отдаляет нас от более поздней теории Фрейда, хотя с точки зрения происхождения теории мазохизма мы оказываемся к ней даже ближе. Существенный вклад внес также Берглер (Bergler 1949). Он усматривает фундамент любой невротической структуры в «псевдомазохистском» решении как последствия доэдиповой нарциссической обиды. Это первоначальная обида возникает из конфликта между активными устремлениями новорожденного и его пассивностью, между чувством своего всемогущества и реальной зависимостью от матери, конфликта, вызывающего агрессивные реакции, которые поначалу ограничены из-за недостаточной координации и слабости моторики. Но эти реакции порождают в ребенке также ожидание наказания, упреков и, кроме того, чувство вины. Будущий мазохист осуществляет, таким образом, акт насилия, превращая дурное обращение, опасения и укоры совести в удовольствие и в то же время, если это ему удается, проецируя испытываемую агрессивность на объект либо на производное от него Сверх-Я. Такова суть «психического мазохизма». Подобным образом мазохист отказывает собственному Сверх-Я в его садизме. Клиническими проявлениями такого фундаментального мазохизма являются поэтому лишь реактивные образова- 486