* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Развитие фрейдовского понятия Я (Геммма Яппе) тельного-предсознательного и бессознательного как систем и предлагает новое разделение: на связанное Я и вытесненное (ХШ, 18). Причиной этого стала констатация факта, что сопротивление аналитической терапии и прекращение вытеснения могут быть бессознательными, служить принципу удовольствия и одновременно вытесненному, которое, даже стремясь к отводу, в динамическом смысле ему противопоставлено. Навязчивому повторению подлежат теперь такие воспоминания, которые не может связать Я, то есть те, что «в известной степени неподвластны вторичному процессу» (ХШ, 37). Если они недоступны Я, заключает Фрейд, значит речь должна идти о чем-то инстинктивном. При этом само навязчивое повторение, которое до сих пор рассматривалось как результат тщетных попыток справиться с травмой, неожиданно становится свойством влечения как такового. «Влечение с этой точки зрения можно было бы определить как присущее .живому организму стреммление к восстановлению прежнего состояния... выражение инертности в органической жизни» (ХШ, 38). Это последнее замечание делает явным, что такая удивительная перемена есть не что иное, как возврат к основным идеям «Проекта». В результате Фрейд приходит к завораживающей и вместе с тем необычной идее, что всему живому присуще стремление вернуться к неживому, и он называет это стремление влечением к смерти. Мы не можем здесь более детально останавливаться на этой проблеме и затрагиваем ее лишь потому, что она оказала значительное влияние на дальнейшее развитие психологии Я. Фрейд со всей определенностью признает, что к своему постулату о влечении к смерти он пришел не путем чисто психологических рассуждений, а опираясь на биологический подход. Нельзя, однако, не согласиться, что приведенные Фрейдом ссылки на биологию в связи с этой проблемой являются сомнительными и неоднозначными. Ведь смерть касается отдельного существа; по отношению к жизни как таковой она неизбежно становится неопределенным феноменом. Когда же Фрейд рассматривает проблему смерти, стремление к уничтожению в рамках общей биологии, взаимосвязь любви и ненависти, диалектика отрицания и разделения трактуется уже не как конституция Я, не как субъектно-объектное отношение, не как специфическое, а как результат противоречия двух первичных влечений, эроса и смерти, которые в различных сочетаниях принимают у индивида различную форму. Тем самым противоречие выносится из сферы психологии Я и сводится к борьбе двух титанов — эроса и танатоса. Эта операция представляет собой главную предпосылку для создания систематики в рамках структурной модели, которая многими считается окончательным вариантом фрейдовской психологии Я. Очерк «Я и Оно» (1923) начинается с замечания Фрейда, что в нем развиваются идеи, которые были намечены в работе «По ту сторону принципа удовольствия» (1920) (ХШ, 237). В «Новом цикле лекций по введению в психоанализ» (1932) он еще раз подчеркивает, что исходный пункт к пересмотру учения об инстинктах, то есть гипотезы об агрессивном влечении, был тот же самый, что привел и к новой формулировке отношений между Я и бессознательным, а именно «впечатление из аналитической работы, что пациент, который оказывает сопротивление, об этом сопротивлении часто ничего не знает. Однако он не осознает в себе не только факт сопротивления, но и мотивы его» (ХУ, 115). В «Я и Оно» Фрейд подробнейшим образом излагает причину пересмотра своей теории. Еще раз подробно остановившись на понятиях «сознательного, предсознательного и бессознательного», он указывает на не учтенную в этой системе проблему: «Мы создали себе представление о связной организации душевных процессов в личности и называем эту организацию Я личности. Это Я связано с сознанием, оно владеет подступами к системе подвижности, то есть к отводу возбуждений во вне- 449