* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

298 екодоръ ЮАННОВИЧЬ. влад^льцемъ договоръ—«рядъ», или «по-рядъ», т. е. принималъ на себя известный обязательства. Порядчикъ долженъ былъ удобрять поля, огораживать ихъ, пахать, сёять и вообще «не запереложвть» пашню, т. е. не запустить ее; существовавшая постройки поддерживать, а если построекъ не было, то поставить, что указано въ условш. Въ пользу землевладельца крестьяне платили оброкъ или празгу—известное количество м1зръ зерновыхъ хл'Ь-бовъ, или определенную долю урожая, и доставляли куръ, яйца, ыасло, рыбу, ягоды, грибы. Сверхъ оброка они отбывали разный повинности, которыя назывались «из-дельемъ», «боярскимъ деломъ» (барщина), «помещицкимъ деломъ», или скрестьян-скимъ деломъ»; довольно редко определялось въ «порядокъ» количество дней въ году, назначенныхъ для «здельноЁ работы»; въ большинстве случаевъ устанавливалась только обязанность «на дЪло крестьянское ходит и, какъ и прочее крестьяне ходятъ». Кроме того крестьяне принимали на себя уплату разлнчныхъ государственные сборов-ь и отбывая!е повинностей. Услов1я крестьянской аренды осложнялась необходимостью денежной или хозяйственной поддержки со стороны землевладельцев^ которая называлась подмогой или ссудой. На ссуженыя деньги «серебро»—шелъ «роста», на с суженый хлебъ—«наспъ» (отъ глагола насыпать). Крестьянамъ трудно было своевременно платить «роста», размеръ котораго определялся въ заемныхь кабалахъ XVI в. «какъ идета въ люд4хъ на пять шестой», -т. е. равнялся 20°/о. Въ виду этого, если срокъ займа былъ пятилетнШ, стали писать кабалы вдвойне, такъ какъ въ 5 лета занятый кашггалъ удваивался. Вошло въ обычай вместо «роста» на подмогу, или ссуду, назначать «изделье». Не имея средствъ для разсчета съ землевладельцами, крестьяне лишались возможности пользоваться правомъ перехода; выходъ i безъ уплаты долга становился уже «бёг-сгвомъ», и беглому крестьянину грозилъ нскъ о возврате къ прежнему землевладельцу, сь выдачей «головою до шж.упа», т. е. хололствоыъ до отработки долга. Если стороннШ землевдаделецъ ллатилъ ;>.-л крестьянина долгъ прежнему землевладельцу, то крестьянинъ становился должникомъ атого новаго землевладельца, который пе- ревозилъ его къ себе; такимъ образоыъ «выходъ» превращался въ «свозъ», а «пе-реходъ» въ «перевозъ», что видно уже нзъ памятниковъ половины XV в. Въ половине XVI в. возникъ рядъ челобитныхъ помещиковъ и крестьянъ по поводу незаконного вывоза, или незаконнаго задер-жашя крестьянъ; изъ этихъ челобитныхъ ясно, что не сами крестьяне отказывались, а ихъ за себя отказывали друпе землевладельцы. Бывали случаи, что задолжавшее крестьяне въ течете долгаго времени жили за однимъ владельцемъ; Taiiie старинные крестьяне, и.шстароо/сшьцы,атшп считаться утратившими право перехода, въ силу давности или старины, и положили начало образованно владельческихъ крестьянъ. Обычай возникъ въ ограждеше антересовъ землевладельцев^, и евлзывалъ крестьянъ, не ограничивая правъ земле-вдадельцевъ, которые могли отпускать ихъ, или принимать «откавы» на нихъ отъ дру-гихъ зеылевладельцевъ на иввестныхъ услов^яхъ. Хотя не было издано указа о прикреплены сторожильцевъ, но обмчай оказался сидыгЬо закона и, но словамъ Дьякокона, «старика, кдкъ основание прикрепления, нашла применение но только среди владельческихъ кростьяпъ, ио и среди крестьянъ черлыхъ волостей и по-садскихъ тяглецовъ. Старинныхъ тяглыхъ крестьянъ и посадскихъ людей можно было возвращать наладъ безъ соблюдет правилъ Судебника (1550 г.) объ отказе, такъ какъ эти старые тяглецы но имели права покидать своихъ тяглыхъ участковъ и дворовъ въ силу давности жительства». Въ тсчеще XVI в. значительное количество «черныхъ» земель было роздано въ поместья служилымъ людямъ и ш> вотчины монастырямъ. Споры изъ-за старожильцевъ между землевладельцами и тяглыми общинами особенно обострились после завое-вашя Казанскаго и Астрахапскаго царств* и учрежден!'« опричины. Иасоленю двинулось въ местности по сродному и нижнему течешю Полги, бассейна Камы и верхняго Дона, нслед