* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

284 РОСГОИЧИН'Ъ, пытался объяснить· Д'Ьло садъ Ростопчинъ, или же ему самому должна быть приписана инициатива и решающая роль. Только теперь, па основанш опубликованных^ въ последнее время архивныхъ матерпигоаъ, а въ томъ числе на основанш обширной переписки, которую Московски Главнокомандующий поддержи валъ въ то время еъ различными лицами, можно составить бол^е или менее полное представление о всехъ важныхъ пгагахъ деятельности Po-j стопчи на на его ответственномъ посту и не- j сколько разобраться възтомъ запутанному противоречивыми поназашями и свидетельствами историческомъ вопросе. Прежде всего, на основанш уже изложенная необходимо признать, что ?. В. Ростопчину не была чужда мысль о возможности предать огню Москву и тЗгаъ ускорить развязку войны. Онъ самъ говори лъ объ зтомъ более или менее свободно,— по крайней мере въ тесномъ кругу лицъ. принеыавпшхъ близкое уча-CTie въ судьбахъ Россш того времени. Но при этомъ необходимо отметить, что Р. го-ворилъ объ этой мере не какъ Московски! Главнокомандующий, а лишь, какъ частное лицо, какъ гразкдандяъ или, вернее, какъ пламенный патрютъ. Разбираясь въ мо-тлвахъ, которые могли толкать его на осуществление этой идеи, прежде всего приходится остановиться на его давней ненависти къ республиканской Франции. Этой ненависти, при обычной страстности характера Р., было вполне достаточно, чтобы внушить ему мысль о сожл^еши Москвы и даже чтобы заставить агитировать въ пользу осуществлена ея; но этого ?0? Я?в было недостаточно* чтобы Ростопчинъ решился взять ее цёлпкомъ па свою личную ответственность. Какъ бы ей были ширеки полномочия, даыныя ему Алексан-дромъ I при назначена его въ Москву или позднее, во время личнаго ихъ сви-дашя прЕ.посЪщешн Государем* Москвы, они не могли простираться такъ далеко, чтобы Р. могъ считать себя вправе располагать судьбами столицы. Конечно, отъ порывистого и не знавшаго удержу въ про-явлетяхъ страстности Ростопчина можно было ожидать всего, какъ отъ человека, рЬшавшагоея высылать лицъ, не зависев-шихъ непосредственно отъ него, способ-наго отдать на растерзана толпе Верещагина... Всемъ своимъ иоведен1емъ въ Москве въ 1812 году Р. какъ бы олравды-валъ опасетя подобнаго рода; въ его соб-сгвенныхъ жалобахъ по адресу Кутузова можно найти фразы, доторыя какъ бы свидетельствуюсь , что если бы фельдмар-шалъ заранее сообщилъ ему о своемъ намерении уступить Москву французамъ безъ боя и не дшшилъ бы его возможности заблаговременно предпринять все меры, то Наполеону не было бы суждено вступить въ Московский Кремль. Но въ действительности дело обстояло иначе. Уже после Бородинской битвы Р. врядъ-лн могъ сомневаться съ судьбахъ столицы. Хотя Кутузовъ и продолжалъ его обнадеживать, что не оставитъ Москвы безъ новаго сра-жешя, но Р. уже отдавалъ себе ясный отчетъ о разм'Ёрахъ понесеяпыхъ русскими войсками потерь подъ Бородином^ и въ томъ, что фельдмаршалу врядъ-ли удастся задержать дальнейшее наступаете француаовъ на Москву. Когда же Кутузовъ. въ ц4ляхъ предупреждения обход-наго дввзкешя двухъ фраыцузскнхъ кор-цусовъ, потребовалъ отъ Ростопчина o6i-ццшпаго носл'Ьднимъ 80,ООО-го ополчешя, у того не могло оставаться никакого со-мнешя наечетъ иетиинаго положешя делъ. Если бы, такимъ образомъ, все зависело исключительно отъ осведомленное!и самого Р., его нерешительность должна была бы казаться ничемъ необъяснимой, но на самоыъ деле вопросъ етоялъ не такъ ужъ просто. Ростопчинъ прекрасно пони малъ, что проектируемая имъ м'Ьра далеко выходить за границы его полномочие. Если онъ еще и могъ рассчитывать на то, что друпя чрезвычайныя меры, принятия имъ, могутъ найти оправдаше въ наличности чрезвычай-пыхъ же обстоятельств, то не могъ онъ не понимать, что гибели Москвы ему никогда не простить ни Императоръ Александру ни Россия. Правда, онъ самъ считалъ эту меру единственно въ данныхъ услов1яхъ целесообразной и спасительной, такъ какъ она, по его ???????, съ одной стороны должна была ожесточить сердца русскдхъ солдатъ и вдохнуть въ нихъ мужество отчаяния, а съ другой—показать французами съ какимъ самоотверженнымъ наро-домъ приходится имъ вести войну. Но его собственная убеждения, конечно, было далеко недостаточно, попытки же его убедить въ спасительности своего плава дру-гихъ оканчивались неудачами: одни отмал-