* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

270 ПУГИКИНЪ. кое пятно, которое, въ глазахъ Писарева, закрыто совсЬмъ великаго поэта. Критика Писарева—это критика на Б-блинскаго. Теперь, когда мы знаемъ и жизнь, и творчество Пушкина, повторять мн^ше Писарева—значить лгать на родоначальника русской литературы. Теперь и гимназисты въ состояв! и понять, въ чемъ заключалась ошибка Писарева по отношешю къ великому поэту. Къ Белинскому примквулъ и Катковъ. Исходя изъ понимашя Пушкина, какъ жреца «чистой красоты», онъ въ своей статье даль целый рядь верныхъ соображенШ по вопросу о псахологш творчества, при чемъ старался доказать, что и отъ чистаго искусства великая польза для общества. «Требуйте, говорилъ онъ, отъ искусства прежде всего истины; требуйте, чтобы художественная мысль уловляла существенную связь явленШ и приводила къ общему созвашю все то, что творится и делается во мраке жизни; требуйте этого,— и польза приложатся сама собою, польза великая, ибо чего же лучше, если жизнь прюбретаетъ светъ, а созваше—силу и господство». Сти-xoTBopeaie «Памятникъ» онъ истолковалъ въ полита ческомъ смысле,· значеше деятельности Пушкина главнымъ образомъ заключается въ томъ, что онъ своимъ твор-чествомъ объедивяетъ все народности Рос-сш, — «въ этомъ государственное значеше его слова». По отношешю къ другимъ про-изведешямъ Катковъ стоить на эстетической точке зрешя, превозносить лирику, осуждаегь прозу. Другое отношение къ Пушкину развилось изъ критики Гоголя. Говоря о «народности» Пушкина, онъ наметилъ некоторыя общ!я черты ея, но не взялся решать це-ликоиъ, въ чемъ ея суть. «Какъ говорятъ и чувствують русские люди? чемъ отличается ихъ саособъ чувствовать и говорить отъ способа другихъ нацШ? Вотъ вопросы, на которые не можетъ дать ответа настоящее, ибо ? о гая по преимуществу страна будущаго». Славянофилы взялись раскрыть эту русскую народность. Наиболее восторженнымъ былъ въ 60-ыхь годахъ Ап. Григорьева Онъ поставилъ Пушкина рядомъ съ Гоме-ромь, Дантомъ и Шекспаромъ, призналь его «нашимъ величайшимъ народнымъ по-этомъ, величайшимъ представителемъ нашей народной Физ1ономш». «Смирение пе- редъ действительностью — вотъ къ чему пришелъ Пушкинъ после победы надъ Байрономъ и хищными типами Запада»... Начавъ съ протеста, онъ «выступилъ передъ нами совершенно новый, но одинаково велик1й, какъ и прежде, вь своихъ новыхъ создашяхъ, въ «Капитанской дочке», «Летописи села Горохина». Мы изумились. Предъ нами предсталъ совершенно новый -человекъ. Велашй протестантъ умалился до лица Ив. Петр. Белкина. Пушкинъ былъ весь ствх1я нашей духовной жизни, отражение нашего нравственяаго процесса, выразитель его, столь же таинственный, какъ сама наша жизнь». Къ Ап. Григорьеву примкнулъ Страховъ, и основная точка зрёшя этой критической школы определилась. Въ поэзш Пушкина развенчивается хищный типъ, занесенный къ намъ съ Запада, и превозносится «смирный», при-надлежащШ русскому народу, опирающейся на нравственные устои стараны, типъ скромный и незаметный, но полный героизма въ тяжелыя минуты жизни. Этотъ «смирный» типъ олицетворяетъ нащонально-хри-ctiaнекую кротость. Наконецъ, третье направлеше въ пушкинской критике было историческое. Оно выросло подъ трескъ техъ копШ и мечей, которые ломались журналистами за и противъ Пушкина. Это направление сначала было мало заметнымъ и скромнымъ: собирались восаоминашя о Пушкине, его стихи и письма, составились первыя робшя 6io-граФШ поэта, въ которыхъ цензура вычеркивала почти половину... Этому направленно суждено въ наши дни сделаться го сп одет ву ю щи мъ. Полемика заднимъ числомъ съ несуществу ющямъ Пушкинымь заменилась его изу-чешемъ, а образъ Пушкина просветлялся почти съ каждыиъ новымъ трудомъ, ему пос8ященнымъ. Какъ уже было сказано выше, самымъ важньшъ явлешемъ въ исторш изучения поэта было издаше его еочинетй Аннен-ковымъ(1855—1857). Сь этого же времени и наука откликается на вопросы, поставленные Пушкинымъ потомству. речи университатскихъ проФессоровь тянутся съ 1850-хъгодовъ(Буличъ,Зеленец-кШ). Собственно къ такимъ попыткамъ «изучить» Пушкина относится и выше названная речь Каткова. Архивныя изыскашя Лоягинова, Бартенева, Ефремова, наконецъ