* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

270 ПУГИКИНЪ. сколькихъ mi еяцевъ (можетъ быть л?тъ?). Это тягостное настроеше, конечно, прорывалось. Такъ, къ лицейской годовщине 19-го октября 1836-го года онъ, по обыкновению, хот^лъ написать стихи, но не смогъ ихъ кончить, а когда началъ читать свое произведев1е въ обществе товарищей, то едва могъ произнести первые два стиха: Была нора-* нашъ празден къ молодой СЯялъ, шук4лъ и розами венчался... — какъ гоюсъ его задрожадъ, оборвался, онъ зарыдалъ и бросился на диванъ... Это была последняя годовщина Лицея, на которой присутствовалъ поэтъ. Такъ простился Пушкинъ съ своими товарищами. Развязка приближалась быстро. 4-го ноября разосланы были по друзьямъ и знако-мымъ Пушкина анонимные пасквили, въ со-чиневш которыхъ поэтъ подозр^вадъ гол-ландекаго посланника Геккерена, усыновившая Дантеса. Содержание этого пасквиля следующее: «Les grands Croix, Commandeurs et Chevaliers du serenissirne ordre des c... reunis au Grand-Chapitre sous la presidence du venerable Grand-Maitre de l'ordre S.E.D.L. Narichkine, ont nomme a l'unanimite M-r Alexandre Pouchkine coadjuteur du Grand-Maitre de l'ordre des c... et historiographe de l'ordre. Le secretaire perpetuel C-te Borch». Гр. Соллогубъ разсказываетъ, что и после этого пасквиля Пушкинъ наружно оставался сдержаннымъ. Онъ сказалъ: «Это мерзость противъ жены моей. Впрочемъ, понимается, что безъимяннымъ письмомъ я обижаться не могу. Если кто-нибудь сзади плюнетъ на мое платье, такъ это д?ло моего камердинера вычистить платье, а не мое. Жена моя — ангелъ, никакое подозрение коснуться ея не можетъ.» Такъ старался успокоить друзей Пушкинъ. Между т"Ьмъ, вызовъ былъ посланъ Дантесу немедленно после получешя анонимнаго письма. Гекке-ренъ просилъ отсрочки поедивка на две недели, и за это время Дантесъ сделался женвхомъ свояченицы поэта, Екатерины Николаевны. Пушкинъ сперва поверилъ честности намеренШ Дантеса, но поведете его, а особенно барона Геккерена по отношешю къ ?. Н. опять пробудило бешенство въ сердце поэта. Онъ убедилъ гр. Соллогуба, что «дуэли никакой не будетъ», но просилъ его «быть свпдЬтелемъ одного объяснешя», при которомъ жела- тельно было присутствие «светскаго» человека. Черезъ несколько дней, за об'Ьдомъ у Карамзиныхъ, среди веселаго разговора, Пушкияъ нагнулся къ Соллогубу а сказалъ тихо: «Ступайте завтра къд'Арпнаку, условьтесь съ нимъ только насчетъ матерхальной стороны дуэли, чемъ кровавее, тёмъ лучше». Вечеромъ всЬ встретились на раутб у австрШскаго посланника гр. Фикельмона. Дантесъ ухаживалъ за свояченицей Пушкина, Екатериной Николаевной. Пушкинъ за-претилъ жене разговаривать съ Дантесомъ, а ему «высказалъ более, чемъ грубыхъ словъ». Соллогубъ и д'Арпиакъ были выбраны секундантами. Ймъ еще разъ удалось разстроить дуэль, и Дантесъ былъ объявденъ женихомъ. Но, отказавшись отъ дуэли, поэтъ не хотелъ мириться съ врагомъ и разсердился на Соллогуба за то, что тотъ превысилъ данняыя ему полном0Ч1Я условиться только о материальной стороне дуэли. Поэтъ все не вервлъ тому, что свадьба состоится, смо-трелъ на помолвку, какъ на шутовское представлеше, которое првведетъ его домъ только къ вящшему сраму. Подъ впечат-лешемъ переживаемыхъ минуть, еочинилъ онъ письмо къ Геккерену. Письмо это онъ , читалъ Соллогубу. Насколько онъ волновался, видно изъ оппсашя этой сцены, сохранившейся въ воспоминашяхъ последня-го: «Губы его (Пушкина) задрожали, глаза налились кровью, Онъ былъ до того стра-шенъ, что только тогда я ионялъ, что онъ действительно Африканскаго происхожде-В1я». Соллогубъ на время предотвратилъ посылку письма: онъ разсказалъ его содер-aaaie Жуковскому, и тотъ уговори лъ письма не посылать. Ii о словамъ того же Соллогуба, Дантесъ, женившись, «быль хоро-шимъ мужемъ», а, по кончине жены, «весьма нежны мъ отцомъ». «Онъ пожертвовалъ собой, чтобы избегнуть поединка. Въ этомъ не-гь со мне ni я; но, какъ человекъ ветреный, онъ и после свадьбы, встречаясь на балахъ съ H. Н., подходилъ къ ней и балагур с лъ съ несколько казарменной непринужденностью. Взрывъ былъ неминуемъ и произошелъ несомненно отъ площадного каламбура. Еще более, чемъ поведете Дантеса, раздражало его поведете барона Геккерена,который не давалъ проходу жене Пушкина, объяснялся ей въ любви отъ имени сына, говорилъ ей о его страдаш-яхъ. Письмо Геккерену, давно написанное