* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПУШКИНЪ. 255 рывки» навеяна чтев^емъ произведений Барри Корява ля, Вильсона и др. подоб-ныхъ имъ драматурговъ. Чисто - пушкинскою особенностью этихъ пьесъ надо признать способность вплетать въ эти чуждые образы и сюжеты автобшграФичешя черты; такъ, въ «Скуномъ Рыцаре»некоторые моменты словно выхвачены изъ отношешй поэта къ его отцу; въ Сальери некоторые критики усмотрели черты Баратынскаго, въ Моцарт^—Пушкина; «Пиръ во время чумы» писался въ разгаре холерной эпидемии на немъ, быть можетъ, отразились впечатлешя, пережитыя поэтомъ вовремя этой эпидемш; любопытно также, что все эти произведения проникнуты темъ ду-хомъ примирения, которымъ былъ такъ богато над-блень Пушкинъ, ибо всехъ своихъ героевъ освётилъ овъ светомъ любви: въ Донъ-Жуане, жизнерадостному какъ ясный день, беззаботномъ, какъ сама юность, не остается почти ничего для су-роваго судьи - моралиста; образъ преступ-наго Годунова ваушаетъ только глубокое сожалеше; Скупой Рыцарь и Сальери—несчастные мученики глубокой страсти,— одинъ—къ поэзш золота, другой—къ божеству музыки: они тоже ни въ комъ не вызываютъ злобы. Такъ, ранее суровый Петръ изображенъ имъ въ мо-ментъ примирения съ врагами, — въ его душе отмечено Пушкинымъ мягкое чувство признательности и даже нежности; позднее, въ Пугачеве, мы увидимъ мягшя черты благодарности и милосерд1е. Поелгьднъй перюдъ жизни Пушкина (1831-1837). После свадьбы Пушкинъ прожилъ съ молодой женой до 20-ыхъ чиселъ мая въ Москве, а затемъ пере?халъ въ Петербургъ и 2 3-го—на дачу въ Царское Село. Судя по письму его къ тещ,е, видно, что счастье его было далеко яеполньшъ. «Я былъ вынужденъ оставить Москву, пишетъ онъ, во изб-Ёжаше разныхъ дрязгъ...» (родственники жены задержали приданое H. Н. и еще взяли въ долгъ у поэта). Можно за то думать, что въ Царскомъ, какъ кажется, онъ былъ почти счастливь: денегъ у него отъ залога Болдина было 40000 р., настоятельные долги были заплочены; «безтен-пераментная» (слово Пушкина) красавица-жена не препятствовала поэту идеализировать ее и мечтать о полномъ счастье; отъ назойлавыхъ родственниковъ жены поэтъ на перное время отделался, устро- илъ себе уютное гнездо и зажиль новой жизнью. «Теперь, кажется, все сладилъ, писалъ онъ Нащокину 1-го йоня, и буду жить потихоньку, безъ тещи, безъ экипажа, следственно, безъ бохышшь расходовъ и безъ сплетень». Изъ этого видно, что тревога о денъгахъ все таки не умирала въ сердце поэта, и все последующая письма указывають намъ, что безпокойство это росло—гЬиъ более, что почти въ каждомъ письме Пушкину приходится говорить о своихъ расходахъ, о дороговизне жизни и нр. Въ особенности пугала его предстоящая ему жизнь къ столице. «Жду дороговизны, и скупость, наследственная и благопрюб-ретенная, во мне тревожится» — пишетъ онъ тому же Нащокину. 3-го шля онъ от-правилъ Плетневу уже отчаянное письмо: «Ради Бога, вели Смирдину прислать мне денегъ или я самъ явлюсь къ нему, не смотря на карантины». Едва кончивъ «Повести Белкина», онъ аослагь ихъ Плетневу съ подробнымъ разсчетомъ,сколько онъ долженъ за нихъ получать. Тогда-же, въ шне, хлопочеть онъ у Бенкендорфа о повышенш на два чина, которыхъ не дали ему «за выслугу летъ» во время его службы съ 1817 по 1824 г., а также о разрешенш издавать политический ОФФИщалъный журналъ. «Если Государю Императору угодно будетъ употребить перо мое для политическихъ статей, то постараюсь съ точностью и съ усерд!емъ исполнить волю Его Величества. Въ Poccm перюдичесия изд&шя не суть представители различныхъ политическихъ партий (которыхъ у насъ не существуете), и правительству нетъ надобности иметь свой ОФФИщальный журналъ. Но темъ не менее, общее мнещеимееть нужду быть управляемо. Ныне, когда справедливое яегодова-Hie и старая народная вражда, долгорастрав-ляемая завистью, соединила всехъ насъ противъ польскихъ мятежниковь, озлобленная Европа нападаете покамёстъ не оруж^емъ, но ежедневной бешеной клеветой. Конститущонныя правительства хотятъ мира, а молодыя поколения, вол-нуемыя журналами, требуютъ войны. Пускай позволять намъ, русскимъ пи-сателямъ, отражать бестыдныя и неве-жественныя нападет я иностраниыхъ газете. Съ радостью взялся бы я за редакцию политическаго и литературнаго журнала, т. е. такого, въ которомъ печатались бы долитпчеыоя и заграничныя новости,