* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

254 ПУШКИНЪ. того, что выведываетъ у своего брата, что разсказываетъ о немъ въ Петербурге гр. Воронцовъ. Очень ценны въ письмахъ и отзывы его о современной русской литературе: овъ сумелъ стать на историческую точку зр-Ьшя, указавъ рьяному критику Бестужеву на несправедливое отношеше къ Жуковскому, который совершенно основательно наэванъ имъ «учите-лемъ» всей тогдашней литературной молодежи; онъ сумелъ оценить и себя, отмети въ, что для некоторыхъ современнаковъ (Рылеева) онъ самъ—«учитель». Вообще многочисленные отзывы его о русской и иностранной поэзш блещуть оригинальностью точки зрешя, справедливостью суждения и знашемъ. Сидя въ своемъ уединенш, онъ живо интересуется всеми новинками, вечно просить брата и друзей о присылке книгъ и, по прочтеши, охотно делится своими остроумными, свежими идеями; особенно въ этомъ отношенщ любопытвы его письма къ Бестужеву и Рылееву; въ одномъ изъ нихъ (после 25-го января), къ Бестужеву, находится, между прочимъ, оценка «Горя отъ ума»—лучшая изъ всехъ, которыя давались безсмертной комедш вплоть до нашихъ дней. Для понимашя поэта очень важны и письма его, имеющая частный, интимный характеръ. Первое, что бросается въ глаза при чтенш этихъ писемъ, — опять таки то-же разнообразие. Око сказалось и въ выборе друзей-корре-спондентовъ, и въ характере писемъ, къ нимъ отправленныхъ: если сравнить между собою некоторый изъ нихъ, одно съ дру-гимъ, — положительно нельзя поверить, что они писаны однимъ лицомъ; стоитъ вчптаться въ нихъ,—и по нимъ легко написать характеристики тбхъ, кому они писаны. Какой, напринеръ, прекрасной, серьезной и доброжелательной женщиной рисуется Осиаова, окружеявая неизмен-нымъ уважешемъ поэта; какимъ легкомыс-леннымъ згоистомъ представляется братъ поэта, «малая пустельга» Левушка, къ которому въ 1825 г. поэтъ охладблъ вслед-CT?ie прямо - недобросовестваго отноше-шя къ нему, его произведешямъ и деньгами... Мелькаетъ тревожный, страстный образъ красавицы Кернъ; въ несколькихъ короткихъ засасочкахъ очерчивается светлая душа Жуковскаго.вечнаго заступника поэта: «Что за прелесть чертовская его небесная душа!», — вырывается у Пушкина восклицанье: «онъ святой, хотя родился ромаатикомъ, а не грекомъ, ичеловекомъ, да еще какимъ!» Особенность этихъ писемъ заключается въ томъ, что образъ поэга меняется въ зависимости отъ того, къ кому онъ пишетъ, меняется до неузнаваемости, до СЛ1ЯВ1Я съ чуждымъ обра-зомъ: съ латераторомъ—онъ только лите-раторъ, съ политикомъ—онъ политнкъ, съ сплетникомъ онъ—сплетникъ, съ гулЯкой— только гуляка, и ничего более. «Первый признакъ умнаго человека — съ перваго взгляда знать, съ кемъ имеешь дёло и не метать бисера передъ Репетиловыми и тому подобными»—пишетъ Пушкинъ, критикуя Чацкаго. Надо сознаться, что онъ не былъ Чацкимъ, потому что, будучи человекомъ умнымъ, онъ не былъ узкимъ ни въ какомъ смысле; онъ обладалъ способностью заразъ жить интересами и Ре-петидова, и Чацкаго, искрение ихъ любя сегодня, такъ же пскренне презирая завтра. У него былъ тесный кругъ друзей, съ которыми онъ всегда былъ неизмёненъ ? ровенъ. Дельвигъ, кн. Вяземсый, Жуков-скШ, Осипова,—вотъ эти лица, судя по его пиеьмамъ; къ остальному же пестрому тру людей онъ относился такъ же пестро. Когда его упрекали за то, что онъ всту-паетъ въ сношешя съ Булгаринымъ, котораго заведомо презираетъ, онъ отве-чалъ, что Булгаринъ ему «другъ». Есть у меня, прибавляетъ онъ, еще друзья: Са-буровъ Яшка, M у хан овъ, Давыдовъ и про-4ie. Эти не въ примеръ хуже Булгарива. Они на двякъ меня зарежутъ!». Если такъ нравстоенво неразборчивъ быдъ Пушкинъ въ людяхъ, то такъ же неустойчивы были его убеждения; не даромъ имъ не доверяли друзья — декабристы. Озлобленный гоне-тями, онъ готовъ съ легкимъ сердцемъ воскликнуть: «Чортъ возьми это отечество!» или заявляетъ, что «вся Русь»нестоить 75 р., или уверяеть, что «презираетъ отечество съ головы до ногъ», или восклицаетъ: «Что мне делать въ Россш», «какъ можешь ты оставаться въ Россш?» И рядомъ съ этимъ, после попытокъ испросить отпускъ за-границу, после плановъ о бегствё, после попытки получить разрешеше,—онъ успокаивается и заявляетъ, что готовъ мириться съ правительствомъ, «условливаться—буде услов1Я необходимы съ правительствомъ», причемъ за собою оставляетъ свободу поведенш, которое будетъ «зависеть