* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

652 ЛОПУХИНЪ. рьщарск1е капитула, и советовали подождать решетя конвента, который долженъ былъ состояться въ 1782 г, въ Вильгельмебадб; Bsrikcii съ тёмъ они предостерегали московскихъ иасоновъ отъ «злМшихъ враговъ ордена» — иллюмина-ховъ и, Еанонецъ, вовлекли Шварца въ свой кругь азбраннытъ братьевъ Злато-розова го креста. Велльнеръ познакомнлъ Шварца и съ бар. Шредеромъ, который сталъ агеятомъ берлинских^ розенкрейце-ровъ въ Mockbi. Покидая Верлинъ, Шварцъ получилъ, за подписью Тедена. формальный актъ, предоставившей ему, въ качеств^ единствен ааго верховнаго представителя теоретической степени соломонов-ск.ихъ наукъ въ Poeciii, право давать эту степень испытавнымъ и благочестивымъ братьямъ; ему разрЪшено было также организовать и русское розенкрейцерство, но при сгрожайшемъ подчаненш Велльнеру. Шварцъ вернулся въ Москву весною 1782 г. Лйтомъ состоялся конвентъ въ ВильгельмсбадЬ. и на яемъ Ротя была признана самостоятельной VIII провинцией. Въ томъ же году скончался мссков-ск!й главяокомандующШ кн. В. М. Долго-рукШ-Крьшоглй. и его mictq занялъ гр, 3. Г. Чернышевъ; московс.кге масоны встретили въ немъ друга-покровителя; въ ге-нералъ-адъютанш къ се64 онъ взялъ И. П. Тургенева, а во главЪ своей кал-целяр1й поставила С. И. Гамалея—одинъ былъ въ чвслй учредителей «Дружескаго общества», другой сталъ его членомъ. Согласно рйшеЕЦю Вильгельмсбадскаго конвента организованы были въ Москвй капнтулъ и директор]я VIII лровинщи; но должность вел и к. аго ировинщальнаго мастера осталась se замощенной: ее берегла для великаго кеяяя Павла Петровича. Неизвестно, когда именно великШ князь былъ прнаятъ въ масонство; по одшшъ извйспямъ его принялъ принцъ Генрихъ Прусшй въ 1776 г., по лругимъ король гав*дск!й Густавъ III въ 1777 г.; возможно, что вступление его въ масонство состоялось во время заграничнаго MyieinecTBIjr въ 1781 — 2 г.г., когда $здилъ въ Германш и Шварцъ; какъ бы то ни было, и ближайш!е друзья Павла Петровича—кн. А. Б. К.уракинъ, гр. H. II Панинъ, С. И. Плещеевъ, кн. Н. В. Реп-ненъ были масонами, и главной причиной той кары, которая постигла московские масоновъ въ 1792 г., послужила попытка ихъ солизигься съ велшшйъ княземъ. Въ 1782 г. никто, разумеется, не иредвед-Ьлъ йтой кары; яапротивъ, масонская работы въ Москвй шли въ это время долнымъ ходомъ. Къ концу 1782 г. организован былъ Шварцемъ и круге» розенкрейдеровъ. Въ него вошле князья ?. ?. ?, Ю. Н. Трубецкхе, кя. А. А. ЧеркасскШ, кн. П. Н. Енгадычевъ, Н. И. и А. И. Новиковы, й. Б. Тургеневъ, М- М. Херасковъ, С. И. Гамалея, В. В. Чулковъ, А. М. Кутузовъ. II. В. Лопухзнъ, врачъ Френкель, купецъ Туссенъ; въ 1783-—4 г.г. къ нимъ присоединились бар. Шредеръ, М. И. Багряк-????? X. А. Чеботаревъ и О. А. Позд^евъ. Въ розенкрейцеры можно было принимать лишь людей исаытанныхъ и выдающихся но евоимъ нравственным*, качествами значить, къ концу 1782 г. Л. уже близко сошелся еъ крудшжъ Шзарца и Новикова. Онъ оказала последнему и большую матергальную услугу: на деньги, занятыя у Л., Новнковъ купилъ домъ (близъ Ни-кольскихъ ворогь, на Лубянской площади), въ который перев^лъ типографию икъ ея стараго помЪщешя. Л. познакомился съ Новиковымъ, вероятно, вскоре послй его перейзда въ Москву; объ этомъ можно догадываться потому, что «въ Университетской типографш, у Новикова» напечатано въ 1780 г. «Разсуждете (Л.) о злоу потреблен! разума н-Ькотор наги новыми писателями и опровержение ихъ вредныхъ правилъ». Передъ появлешемъ этой брошюры въ Л. произошла большая перемена. « Никогда—говоритъ онъ—не былъ еще я постояннымъ вольнодумцемъ, однако, кажется, больше старался утвердить себя въ вольнодуме ist, нежели въ его без уши, л охотно чатывалъ Вольт еровы насмешки надъ релийею, Руссовы опровержения ипрочья нодобныя сочинения. Весьмаза-мЪчательный со мною случай перемйнллъ вкусъ моего чтения и решительно отвра-гилъ меня отъ вольнодумства. Читая известную книгу (Гольбаха) «Systeme de la nature», ci> восхищешемъ читалъ я въ концй ся извлечете исей книги подъ именемъ Устава Натуры (Code de Nature). Я дереве лъ этотъ уставъ, любовался СВОимъ переводом^ но напечатать его нельзя было. Я расположился разорвать его въ рукописяхъ. Но только что допи-еалъ первую самьшт. красивьшъ письмомъ, какъ вдругъ почувствовалъ я неописаняное раскаяте—не могъ заснуть ночыо прежде,