* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

372 КОЧУБЕЙ. ставить лланъ учреждения совета; нако- ! нецъ, въ марте 1802 г. онъ читать яер- ; воначальвые наброски плава учреждешя j мянистерствъ; вчрочемъ, эта последняя работа была уже дёлоаъ Сперанскаго, кото-раго Кочубей узналъ и сталь приближать къ себе съ гЬмъ умежьемъ ценить и выбирать людей, какое дризнаютъ за намъ вс1, его звавпие, и даже такой вообще недоброжелательный и желчный свидетель, какъ ?. Ф. Вигедь. Возвращаясь въ Петербурга, Кочубей выражалъ намереше если ужъ служить, то никакъ не по дипломатической части, даже и въ Россш, не говоря уже о ка-комъ нибудь месте за границей. 23 шля 1801 г. онъ былъ назначенъ сенаторомъ съ повелешеагь состоять при особе Его Величества; &тиыъ, но словамъ Кочубея, было подчеркнуто несколько исключительное положен1е его и дана ему свобода отъ учасия въ текущихъ дФ-лахъ Сената; черезъ руки его прошла, между про-чимъ, переписка Ф. Д. Лагарпа съ Госуда-ремъ о позволении ему приехать въ Россш, чему, какъ известно, очень не сочувствовали MHorie, занимавшие тогда видныя места, напр. гр. Н. П. Панинъ. ВО сентября 1801 г. гр. Н. П. Панинъ, съ 21 марта 1801 г. заведывавипй иностранными делами, былъ уволенъ въ трехлетнШ от-пускъ и Кочубею пришлось уступить на-схоян1ямъ Государя и принять въ свое управление коллегию иноетраннйхъ делъ, со зващемъ прясутствующаго въ неё; онъ и унравлялъ ею до 8 сентября 1802 г.; 24 ноября 1801 г. онъ былъ назначенъ членомъ комитетовъ объ образованы НовороесШскаго края и объ образовании Астраханская края; 11 декабря того же года— членомъ Государствен наго Совета. Гр. Кочубей принялъ управление внешними делами крайне неохотно; самое на-значеше его на постъ министра ин острая-яыхъ дедъ состоялось безъ его ведома; но при своихъ отношешяхъ къ Государю онъ не счелъ возможнымъ не принять этого места. Въ виду неоднократныхъ заявлений Кочубея, что дипломатичесшя сношен!я представляются ему менее интересными и менее важными, чемъ дела внугренняго управления, мы не можемъ, конечно, и ожидать у него определенной, широкой, а гЬмъ более самостоятельной программы деиствШ въ качестве министра иностран-ныхъ делъ. Но нельзя яе поставить ему въ заслугу, что на этомъ местЬ онъ явился вернцмъ посдедователемъ знаме-натыхъ екатерининскихъ дипломатовъ графа Н. И. Панина я его преемника, князя А. А. Безбородко. Какъ и оня, онъ пмелъ твердое уб^ждете, что русское правительство обязано заботиться о непосред-ственныхъ, ближайшихъ выгода хъ своего народа. PocciH, говоршгь онъ, слишкомъ часто и безъ достаточная повода вмешивалась въ дела, прямо ея не касавппяся и вела войны, дорого ей стоивпия и для нея безполезныя; русское население не извлекало изъ нихъ никакихъ выгодъ, между гЬмъ несло и огромныя акономиче-сыя невыгоды, не говоря уже о потере людьми. <Я буду стараться следовать национальной системе, т. е. системе, основанной на пользе государства, а не на пристрастш къ той или другой державе», писалъ онъ гр. С. Р. Воронцову. Ему всегда представлялось крайне нежелательным^ чтобы Росс1Я подчинялась въ своихъ международныхъ отношенiaxb какой либо европейской державе; мы не можемъ сказать, чтобы Кочубей ясно и определенно в я делъ,—атемъ бол^е, указалъ-бы,— путь, какимъ надо и можно идти къ этой цИли, но несомненно, что по его уб'Ьжде-Н1ю къ этой цели правительство не пойдете, если будетъ следовать слепо ВЯ К cl-кою бы то ни было другою державою. И онъ очень чутко относился ко всему, что казалось ему опаснымъ въ зтомъ отношена; такъ, ему не нравилось, что импера-торъ оказываете слишкомъ большое расположение къ Пруссш; одновременно отзывался онъ о донесешяхъ Крюденера изъ Берлина и Разумовскаго изъ Вены, что первый слишкомъ поддается взглядаиъ гтрусскаго министерства, а второй—взглядаиъ венскаго. Въ действ1яхъ своихъ, какъ мляиетръ иностранных* делъ, Кочубей оставался совершенно веренъ тймъ об-щимъ положешямъ, катя высказывадъ онъ въ уаомянутыхъ выше запискахъ своихъ, читанныхъ въ секретномъ комитете. Когда въ начале 1802 года сделалось извёстно намереше Императора иметь свсдаше съ прусскимъ королемъ, Кочубей дважды поднималъ объ этомъ разго-воръ въ яегласномъ комитете. Въ заседали негдаснаго комитета 24 марта 1802 г. Кочубей доложилъ Государю, что мкопя обстоятельства убедили его въ существовании предположения, имеющаго целью