* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

шрфевск1й. 689 йскусстБЪ европейекнхъ, въ весь внутрсн- . шё составъ жизни западнаго человека и . преобразовывала более hiii мен?е в ci другая влшшя, согласно своему господствующему направленно. Но римская образованность отличалась односторонне разсудоч-ньшъ покЕГматемъ жизни. Такая же отвлеченная формальная рассудочность является определявши мъ лризнагсомъ и всей жизни европейской: рмииознаго сознашя, общественная и государственнаго строя, философш, наукъ и искусствъ Запада. Мысль эта была высказываема и развиваема Кир^евсЕйМ-Ъ уже и раньше; теперь она прюбрйтаетъ только больше законченности и определенности. Роковая особенность римскаго ума, отрешенная разеудоч-ность, мало помалу проникла въ созна-ше и самое учен!о богослововъ римской церкви и разрушила въ нихъ присущую христианскому умозргЬн!ю гармоническую цельность; отсюда всЬ особенности римскаго католицизма, весь характеръ ис тори ческаго развитии среди ихъ вЬковъ, отсюда и папа Николай I, и Люте-ръ, и Ш.траусъ.г Духомъ уакаго формализма и отвлеченной рассудочности проникнуто и внешнее у строен! е европейекаго общества. Государственное устройство на Западе возникло изъ завоевания или насшия; отсюда враждебная разграниченность сосло-вШ, возник]»ал нзъ борьбы »спорящпхъ другъ съ другомъ племенъ, угнетав шаго и угнетенного, наружный, формальный и насильственный уел obi я примирения, условные, по договору установленный правила в вешки хъ формальных^ отношен!Й, рыцарские законы чести, искусственная связь рыцарскихъ замковъ, являющихся отдельными государствами къ государств^, формально логическая законность. Начавшись пасишемъ, государства европейская, скрывав inia подъ общественными формами постоянно пдл'К» частный партш. должны | были развиваться переворотами, ибо развит! ?1, государства есть не что иное, какъ рис крыт i ? внутренних'!. началъ, на которыхъ оно основано. Въ развитш фвло-софекаго мышлсшя Европы 1Сар'Ьевск1й видитъ то же развитее отвлеченной рациональности. Безконечвая, утомительная игра лонят1& въ продолясете семисотъ л'Ьтъ господства схоластики, атотъ постоянный калейдоекоот, отвлеченныхъ категорШ, произвели въ результате общую слепоту къ тймъ живым'!, уб'Ьждсшямъ. которыя лежать выше сферы равсудка и до гики; живое, цельное понаман'ю внутренней духовной жизни и живое непредубежденное созерцаете внешней природы равно изгонялись изъ круга западнаго ыышлешя, первое подъ иненеиъ «мистики», второе подъ именемъ «безбояйя». Съ падешемъ схоластики разсудодность и слепота къ живымъ истикамъ сохранились почти по прежнему: он4 сказались н въ сястемахъ Декарта, Спинозы и Лейбница. Юмъ, последователь Байона и Локка, Кантъ, Фихте, Шелливгъ, Гегель—все это звенья одно» ? той же отвлеченно-логической цёпи. Въ противоположность западному ашшлешю КиреевскШ ставить мышление восточное, определившееся въ трудахъ писателей Восточной церкви, Не увлекаясь въ односторонность силлогистически хъ построен!й, они держались постоянно той полноты к цельности умозрешя, которыя составляюсь отличительный првзнакъ христ!анскаго любоыудрш. ПросвЪщеп^ византШекое, по самому содержанию своему, было полнее западнаго, образовавнгагасл почти единственно въ кругу од нихъ латийсклтхъ писателей; западные писатели и Аристотеля, который, можно сказать, былъ дупгою всего умственного развит средневековой Европы, знали лишь въ обработка арабскнхъ и л а-тинскихъ учеяыхъ. KpoMIs различщ поня-тШ КиреевскШ находить между Востокомъ и Западомъ различ1е и въ самоиъ способы мыпившя. «Стремясь къ истине укоэр'Ьшя, восточные писатели, говорптъ КиреевскШ, заботятся прежде всего о правильности вкутреяняго состояшя мыслящаго духа, западные—бол^е о внешней связи ношшй, первые нщутъ внутренней цельности разума, вторые полагаютъ во аможнымъ достижение истины и дляраздблившихся силъума». Целостное воззрите св. отцовъ Восточной церкви, неоцененное, какъ следуетъ, ; и даже оставшееся до енхъ поръ вовсе неизвестным!. Западу, перешло' лзъ Г[>е-цш въ Россiio л, распространившись путемъ монастырскаго просвещошя по всей обширной земле Русской, определило собой сущность всей русской жизни. <И не природная как1я нибудь преимущества славянскаго племени, замечает!» КиреевскШ, заставляюсь насъ надеяться па будущее его процветание: н'Ьтъ! племенная особенности, какъ земля, на которую па-даетъ умственное семя, могутъ только ускорить пли замедлить его первое развита; они 41