* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
КИРЪЕВСК1Й. 687 свой взгляд* на значение народности въ писателе вообще: въ этой особенности, по его MH'EHiro, у писателя больше лравъ на жизненное вд!яше къ литературе, нежели даже въ гешальности, «Ибо если справедливо, говорить онъ, что красота принадлежите всЬмъ нащямъ, что статуя греческая равно нравится немцу и русскому, то надобно сознаться, что для понят чужой красоты необходимо некоторое разумное отвлечеше, охлаждающее ея действие, между темъ какъ красота своееародная, окруженная невидимымъ строемъ сочувственных* звуковъ, близких* и далекихъ отголосков*, темных* и ясных*, сердеч-ныхъ, несознанныхъ воспоминанШ, не отрываетъ мечту отъ жизненной сферы, но действуя двойною силою, связываегь художественное наслаждеше, подлежащее сознанш, вместе съ безотчетными пристрастии нашей особенной жизни». Книжка Глинки «Лука да Марья» назначалась для народа, и это обстоятельство даетъ Киреевскому поводъ высказать несколько мыслей относительно народной литературы вообще. Характер* этой литературы. по его мн'Ьв!ю долженъ согласоваться съ основашемъ и на правлен! емъ народнаго мышлешя, содержаше и характер* котораго почерпается изъ самых* глубоких* истинъ нашего вероучешя. «Т'Ь не совсЬм* правы, говорит* КирЬев-скШ, которые смотрятъ на нашъ народъ, какъ на ребенка, еще ничего несмысля-щаго и требу ющаго д'Ьтскихъ игрушек*, поверхностных* наставленш, полушуточ-наго языка и легкихъ размышлешй о предметах* самых* обыкновенных!,». Кроме названных* статей Киреевскимъ въ «Мос-книтянине» своей редакции была напечатана статья о Шеллинге и переводъ отрывков* из* автобюграфш Стефеяса. Статья о Шеллинг!! написаиа по поводу речи философа въ Берлинской Академш наукъ о значение рнмекаго Януса и заключает! въ себе изложеше учения Шеллинга о философш, миоологп! и откровенш. Инте-ресъ жизнеописания Стефенса определяется in, глазахъ переводчика главным'}» образомъ, повидимому, характерным* для этого философа-литератора постоянным* зскашемъ «той неосязаемой черты, где наука и вера слипаются въ одно живое разу мете, где жизнь и мысль одно, где самыя выс1шя, самыя сокровенный требования духа находятъ себе не отвлечен- ную формулу, но внятный сердцу ответ*». Кромё статей въ «Москвитянине», Киреевским* въ 1845 г. была напечатана въ «Библютекедлявоспиташя», издаваемой Д. А. Валуевымъ, небольшая статья о Баратынскомъ. Оставивъ редакцию «Москвитянина», КзреевскШ лйтомъ 1845 года уехал* въ Долбино и прожал* тамъ голъ слишкомъ, до осени 1846 года. 1846 годъ былъ для него, по его собственным* сло-вамъ, однимъ изъ самыхъ тяжелы хъ въ жизни. Один* за другимъ скончались въ это время Дм. А. Валуев*, А. И. Тургеневъ, А. А. Елагин*, H. М. Языковъ, все люди бдизюе и доропе Киреевскому; наконецъ. въ тот* же годъ онъ потерялъ дочь. Въ литературной деятельности Кир4евскаго произошел* новый перерыв*: въ течете семи л*тъ онъ не печаталъ ничего. Въ начале 1852 года "Кошелевымъ, под* редакцию И. С. Аксакова, былъ издан* «Московски сборник*», и въ первой кнпгЬ его КиресвскШ напечатал* въ виде письма къ гр. Е. Е. Комаровскому статью «О характере просвещешя Европы и о его отношении къ просвещешю Росс in». Статья эта заключает* въ себе большею частно мысли, уже высказанный Киреевскимъ раньше, въ прежних* литературных* произведешяхъ его, но, по законченности развит!я основных* положенШ, определенности и последовательности ихъ изложения, считается особенно значительными капитадьнымъ трудомъ автора. По мк-Ь-Hiio Киреевскаго, европейское лросвещеше, достигнув* во второй половине XIX века полноты своего развитая, породило конечными своими результатами всеобщее чувство недовольства и обманутой надежды, потому что самое торжество ума европейскаго обнаружило односторонность его коренных* стремлешй, общШ выводъ изъ всего богатства знав1Я представзлъ только отрицательное значеше для внутренняго созна-н)я человека. Западный человекъ «В'Ьрилъ, что собственным* отвлеченным* умом* может* сейчас* же создать себе новую разумную жизнь н устроить небесное блаженство на преобразованной имъ земле». Но самый отвлеченный разум* дошел* до сознашя своей ограниченной односторонности и убедился, что выс1шн истины ума и его существенный убЬждешя лежат* вне отвлеченнаго круга его д1алев> ! тическаго процесса. Съ утратою вйры въ ' всемогущество разума оставалось либо