* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

558 катковъ. саегся внутренняг? устройства заведения, все псдолкеше предположенная нами плана, было дЬломъ моего покои наго товарища». Классическая система была однимъ нзъ уб^жденШ Каткова, которым!, онъ не измйнялъ до конца жизни. Горячш pyccKit патрють, Катковъ съ неизменными симпатшми относился всегда и къ сдавннскимъ нащональностямъ, находящимся подъ властью немцевъ и турокъ. Еще въ начади своей литературной деятельности онъ, какъ мы уже указывали, пророчшгь славянству великую будущность; пробуадеше народна го чувства у австрш-скихъ славянъ въ (Ю-хъ годахъ онъ приветствован. съ искренней радостью. На всеславянскомъ съезде въ Москве 1S67 г. Катковъ явился однимъ изъ самыхъ горя-чихъ поборнпковъ культурнаго единешя всехъ славянъ. Преследоваюе русскихъ нодданныхъ австршскаго императора вызывало горячш статьи на столбцахъ «Мо-сковскихъ Ведомостей», а поляки, содействовавшее угнетешю галицкихъ русскихъ, объявлялись изменниками славянской идее. Движете балканскихъ славяаъ нашло въ Каткове также одного нзъ самыхъ энер-гичныхъ своихъ защитниковъ, н движете среди русскаго общества въ пользу воз-ставшихъ было въ значительной стелены вызвано ? поддержано воззвашяма Каткова. Выгодами Россш и славянства определялось OTHOineaie Каткова къ западно-евро-пейскимъ государствами Противъ Австрш и Англш онъ боролся неутомимо, касательно же Францш и Гермаши изы'Ьнялъ свои взгляды неоднократно, пока, наконецъ, не сталь решительно на сторону франко-русскаго союза съ 1886 г. На радикальныя течетя сроди русскаго общества Катковъ смотрелъ, какъ на по-рождеше польской интриги и упорно, страстно преследовалъ и клеймплъ ахъ, Это не мешало ему въ течете шестнде-сятыхъ и семедесятыхъ годовъ быть горя-чимъ покловникомъ реформенная движения. Съ искренннмъ еочувствгемъ встр'Ь-чалъ онъ освобожден te крестьянъ, земское и городское самоуправлеше, въ особенности же новые суды. Когда недостатки, обнаружившиеся въ реформенные учре-жденшхъ, стали вызывать нападки въ печати, Катковъ выступилъ на защиту ихъ и долго доказывать, что нельзя сразу ожидать вполне успЬшныхъ результатов'!, отъ самодеятельности ибщества, не при- выкшаго къ свободным^/. установлел]ямъ. Только мало по малу тонъ Каткова сталч, j изменяться. Недостатки кргстьянскаго самоулравлен'ш вызвали у него мысль о ! необходимости предоставить мировымъ 1 судьямъ надзоръ за дМств1ямн волостных!, i сходовъ и волосгныхъ судовъ, въ чемъ ! можно видеть зарождеше идеи о необхо-j димости соедннешя судебной власти съ i административной, осуществленного впо-агЬдствш въ институт! земскихъ началь-никовъ. Сочувств1с Каткова къ новымъ судамъ охладили все чаще и чаще повторявшееся факты оправдан1я очевидно пре-' ступныхъ подсудимыхъ. Впрочемъ сначала, отмечая эти факты, онъ не относн.п. ихъ къ сущности суда прпсяжвыхъ. Лишь после оправдания Веры ^асулнчъ и другихъ доказательствъ мягкаго отношения окружныхъ судовъ къ револющонному элементу Катковъ сталъ страстно нападать на самую идею суда общественной совести, который своею мягкостью только потворствуетъ крамоле. Въ этомъ потворстве онъ виделъ признакъ шаткости всей русской интеллигенции у которой усмот-ргЬлъ «какое-то роковое несоглаае съ действительностью». А естественнымъ выводов!, отсюда явилось убежден'ю, что нельзя полагаться на етотъ шаткШ слой, нельзя вверять въ руки интеллигенции ни одной отрасли управлетя. Тогда начался его походъ противъ новаго суда и земствъ. Въ Катков^ опять громко заговорили, горячей натрiоть, зорко схЬдяшД прежде всего за целостью и мощью государствсн-наго организма. Каткову казалось, что террор измъ революционной шайки — подобно польской интриге, которая имъ руководила, по его мненпо — грознлъ самому суще-ствованпо Россш. Катковъ сталъ гтроно-вЬдывать, что необходимо, во чтобы то в и стало, сласти государство, искоренить зло; онъ забывалъ все свои прежшя симпатш п антяпатш я сталъ требовать м-Ьръ чрсз-вычайныхъ. «Ещс-лн государственны!! мечъ будеть коснеть въ своихъ ножнахъУ Еще-ли но пора явить святую силу власти во всей грозе ея ьелич1я?г воскли-цаетъ онъ. Можетъ быть, небезосновательно будетъ отметить, что такое боевое полижете «Московшя Ведомости» заняли въ конце 70-хъ годовъ, после смерти Леонтьева, который, кажется, прежде ум'Ь-рялъ страстнаго, увлекающагося Каткова. Катастрофа 1 марта 1881 г. доказала, что