* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ГЕРМОГЕНЪ. 73 первый разъ говорили объ этомъ пат-piapxy сторонники Сигизмунда: Сал-тыковъ и Андроновъ. Они, явившись къ Г., доказывали, что необходимо отправить грамоту къ Сигизмунду съ новой просьбой о Владислав-Ё, а затЬмъ уже заявить, что pyccKie люди готовы вообще подчиниться воле короля. Въ этомъ же смысле нужно-до послать пн-струкщи и Филарету. Патрхархъ былъ непреклоненъ. На другой день бояре снова явились къ Г.,теперь уже во главе съ самимъ Мстнславскимъ. На этотъ разъ бояре не только просили о томъ, о чемъ накануне заявляли Салтыковъ и Андроновъ, но и предлагали Г. подписать составленную уже въ этомъ смысле грамоту. Патрхархъ не только решительно самъ отказался подписывать грамоту, но запретилъ делать это и боярамъ; кроме того, еще сталъ угрожать разрешешемъ клятвы русскихъ людей королевичу Владиславу и при-зывомъ русскихъ людей къ открытой защите вёры и государственности. Решительность naTpiapxa, соединенная съ угрозой, вызвала гневъ иегодован!я у бояръ. Одинъ изъ нихъ, именно — Салтыковъ въ припадке гнева замахнулся даже ножомъ на naTpiapxa. Но последнхй не испугался и тугь же проклял ъ боярина. Такимъ же прокля-Т1емъ онъ угрожалъ и Мстиславскому. Немного спустя, Салтыковъ раскаялся и получилъ прощеше отъ naTpiapxa. Но его раскаяние было, конечно, притвор-нымъ, и онъ сталъ личкымъ врагомъ Г., «аки скортя» ища, какъ бы погубить его. Г. же после этого сделался еще более решительнымъ. На другой день онъ собралъ народъ въ Соборную церковь и здесь убеждалъ его не давать клятвы Сигизмунду, а встать на ' защиту веры и отечества. Поляки приняли все меры къ тому, чтобы эти крамольный речи не получили широ-каго распространения. Но несмотря, однако, на это, пламенный прмзывъ naTpiapxa нашелъ живой откликъ въ народе: московсюе люди решили, что королю они присягать не будутъ. Тогда бояре решили отправить посламъ подъ Смоленскъ грамоту съ выражетемъ готовности признать волю короля, хотя въ ней и не было подписи Г. Это было уже прямымъ подлогомъ народной воли; но бояре не остановились предъ такимъ грубымъ актомъ. Впрочемъ, РУССКИ; послы поняли подлогъ и наотрЪзъ отказались признать ее. На еовёща-нхяхъ съ польскими панами Голицьгаъ, а затемъ и Филаретъ категорически заявили, что безъ согласия naTpiapxa не можетъ быть и речи о какихъ бы то ни было уступкахъ. При этомъ ими былъ высказанъ обхцхм взглядъ на отношешя гражданской и духовной ? власти на Руси,— взглядъ, бывшхй основой внутренней политики въ Москов-скомъ государстве. «У наеъ,—говорил ъ Голицынъ, ¦— издавна такъ велось при прежнихъ государяхъ. Когда ка-кое-либо государственное или земское дело начиналось, то все государи наши призывали на советъ naTpiapxa и митро-политовъ и арххепископовъ, и безъ ихъ совета ничего не приговаривали; наши государи почитали naTpiapxa великою честью, и встречали, и провожали; и место ему учинено съ вели-кимъ государемъ на ряду. Ныне по гре-хамъ нашнмъ мы стали безъ государя, а патрхархъ у иасъ человекъ начальный, и безъ naTpiapxa ныне о такомъ деле советывать непригоже». Поль-CKIe паны за тате взгляды и речи называли пословъ «ворами», прекратили съ ними переговоры; н отправили ихъ пленниками въ Польшу. Такая резкая перемена поляковъ въ отноше-нхи къ русскимъ посламъ переполнила чашу терпетя московскихъ людей. Народъ определенно сталъ высказываться противъ поляковъ, HacTpoenie его становилось явно враждебнымъ къ польской партхи. Этимъ ясно выраженнымъ протестомъ и воспользовался Г., став-шхй теперь открытымъ вождемъ народ-наго движенхя, направленнаго имъ на защиту православной вйры и отечества. Обстоятельства благопрхятствовали такому выступлений патрхарха. Тушин-скхй воръ былъ вскоре убитъ. Его приверженцы, оставшись безъ вождя, стояли на распутьи, не зная куда имъ итти. Вскоре ихъ нерешительность, подъ влхянхемъ воздействгя патрхарха Г., исчезла и значительная часть ихъ перешла на сторону Москвы. Такимъ образомъ одинъ врагъ сошелъ со сцены; оставалась одна Польша. Бороться съ однимъ врагомъ было уже легче. Правда, по-