* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

618 Д0СТ0ЕВСК1Й. уже о замашке автора часто повторять какое-нибудь особенно удавшееся ему выражение (какъ, надрпм/Ьръ, «Прохарчинъ иудредъ!»), и тЬмъ ослаблять силу его впечатленья; это недостатокъ второстепенный м, главное, поправимый. Замйтимъ мимоходомъ, что у Гоголя н-Ьтъ такихъ повторений. Конечно, мы не въ праве тре-бовать отъ произведенья г. Достоевскаго совершенства произведешй Гоголя; но гЬмъ не менЬе думаенъ, что большому талапту весьма полезно пользоваться при-мйромъ еще болыпаго». Еще разъ возвратился Б'ЬлинскШ къ «Бйдвымъ людямъ» въ 1848 г. въ бнблю-графической заметке, помещенной въ «Современнике». «Иоявлеше этого романа, говорилъ онъ (по поводу огд'Ьль-наго издашя «Ведныхъ людей»), было шумньшъ событьемъ въ нашей литературе. Раздались гроашя похвалы и громкая порпцашя, начался споръ. Въ продолжение нёскольклхъ м^сяцевъ имя г. Достоевскаго одно занимало наши журналы. Это движете доказывало, что д'Ьло идетъ о произведенья и таланте, выходящихъ изъ ряду обыкновенных^ явленьй. Г. Достоевскш недавно напечаталъ свой новый романъ «Хозяйка», который не возбуди лъ никакого шума и прошелъ въ страшной ; тишине. Шул!ъ, кожечяо, не всегда одно ж то же со славою, но безъ шуму нйтъ славы. «Бедные люди» доставили своему автору громкую известность, подали высокое понятие о его таланте в возбудили болышя надежды—увы!—до сихъ поръ не сбывающьяся. Это одяако-жъ не м*Ьшаетъ «Беднымъ людямъ» быть однимъ изъ sa-мЪчательяыхъ произведений русской литературы. Романъ этотъ носить на себе все признаки перваго, живого, задушев-наго, страсти аго произведения. Отсюда его многословнОсть м растянутость, иногда утомляншця читателя, некоторое однообра-3ie въ способе выражаться, частыя повто-ренья фразъ въ любимыхъ авторомъ оборо-тахъ, шестами недостатокъ въ обработка, местами излишество въ отделке, несоразмерность въ частяхъ. Но все это выкупается поразительною истиною въ изображении действительности, мастерскою обрисовкою характеров и положенШ действующие лидъ, и—что, по нашему мненью, составляешь главную силу таланта г. Достоевскаго, его оригиаальность,—глу- боквмъ понимашемъ и художественным^ въ еолномъ смысле слова, воспроизведетесь трагической стороны жизни. Въ «БЬдныхь лгодяхъ» много картинъ, глубоко потрясающихъ душу. Правда, авторъ подготовляетъ своего читателя къ этимъ картинамъ немножко тяжеловато. Вообще, легкость и текучесть изложения пе въ его талант-!;, что много вредить ему. Но зато самыя эти картины, когда дойдешь до няк'ь—мастерская художественный произведения, запечатленный глубиною взгляда и силою исполнения. Ихъ впечатайте решительно и могущественно: ихъ никогда не забудешь»... Тонъ этой заметки далеко не походить на прежюе отзывы Белинскаго: зд^сь критикъ очень много останавливается на недостаткахъ Достоевскаго, тогда какъ panie онъ ихъ почти совсЬмъ не замечалъ, нлн же считалъ прямо ничтожными. Характерно здесь также упоминанье о «Хозяйке». Объ этой повести Белинсшй далъ уничтожающей отзывъ въ статье «Взглядъ на русскую литературу 1847 года»: иронически нередавъ содержание повести, Велинскщ назвалъ ее «странною вещью, непонятною вещью» и заявшгь, что о ней не стоило бы говорить пи слова, если бы было «подъ нею подписано какое-нибудь неизвестное имя». Рядомъ съ этимъ измЪнешенъ отзы-вовъ Белинскаго о произведешяхъ Достоевскаго шло нзмеяенье личныхъ отношенш критика н писателя: прежнШ восторгъ сь обеихъ сторонъ сменяется враждебностью, доходящею особенно у Достоевскаго до крайности. Григоровпчъ въ своихъ воспомннатяхъ указываетъ, что сперва вредное вльяше на Достоевскаго имели неумеренныя похвалы Bi-линскаго и его друзей, а затЬмъ еще тя-гостайе отозвались на немъ новыя отношенья къ нему тЪхъ же людей. «Неожиданность перехода отъ поклоненья и возвышешя автора «Б-Ьдныхъ людей» чуть не на степень генья къ безнадежному отрнцашю въ немъ литературяаго дарованья могла сокрушить и не такого впе-чатлительнаго и самолюбиваго человека, какимъ былъ ДостоевскШ. Онъ сталъ избегать лицъ изъ кружка Белинскаго, замкнулся весь въ себя еще больше преж-няго и сделался раздражительными до последней степени». Въ этомъ отстраненш Достоевскаго отъ Белинскаго и его кружка