* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

310 ДЕРЖАВИНЪ. проповедь нравственности и благочестш я считаетъ словесность всякаго рода наукой нравовъ. «Пророкъ вдохновенный (vates), или древшй лирикъ былъ одно и то-же. Онъ былъ герольдъ неба, органъ истинны. В ел и ч1е, блескъ и слава сего Mipa прохо-дятъ; но правда, гремящая во псалмоп?-Н1яхъ славослов1е Всевышнему, пребыва-етъ и пребудетъ bobikii» (Соч., VII, 568— 569). Сладкогласие, иди сладкозвучно, по его мнЗшш, есть требовате, чтобы каждая мысль, каждое чувство, каждое слово од$-ты были имъ прилнчнымъ токомъ» (Соч., VII, 571). Перечисливъ всё особенности лирическаго произведенья, Державинъ оговаривается, что н^тъ необходимости помещать ихъ bce вдругъ во всякомъ гимне или оде; ваоборотъ, ихъ надобно употреблять только при случай и пристойно, руководствуясь искреннимъ вдохновеш-емъ. Иначе, «безъ вышняго сего дара не красотами они бываютъ, а раскрашенными, неоживленными призраками» (Соч., VII, 575). Но искреннее вдохновеше всегда вдохновить и читателей: «чувствуй, и бу-дутъ чувствовать», говорить Державинъ поэту: «проливай слезы, и будутъ плакать. Отъ восклицатя токмо сердца раздаются громы» (Соч., VII, 576). Интересно мнете Державина о русскихъ народныхъ песняхъ. Во многихъ изъ нихъ онъ нахо-тялъ «живое воображея1е днкой природы, ночное означеше времени, трогательный, сйжяыя чувства, философское познаше сердца чедовеческаго» (Соч. VII, 605). Но о былинахъ русскихъ онъ былъ другого мнЬн!я: не нризнавалъ въ нихъ ни поэзхи, ни разнообраз1я въ картинахъ. «Оне одноцветны и однотонны», говорить онъ. «Въ нихъ только господствуешь гигантескъ, или богатырское хвастовство, какъ въ хлебосольстве, такъ ж въ сражешяхъ, безъ всякаго вкуса. Выниваютъ однимъ духомъ по ушату вина, побиваютъ тысячи басур-мановъ трупомъ одного схвачоянаго за ноги, и тому подобная нелепица, варварство в грубое неуважеше женскому полу изъявляющая» (Соч., VII, 607). Поэтическое дарование самого Державина уже угасало въ это время, и его яо-следщя произведешя, вызванвыя громкими событиями войнъ съ французами, принимались публикой ужо не съ прежнимъ вяимащемъ и восторгомь (см., напр., отзывы П. П. Сандунова и М. В. Милонова о «ГимяЬ лиро-эпич.», Библ. 8 сен. 1859; 231 и 302); да и самъ онъ сознавалъ, что его « улсь гаснетъ жаръ», «холодна старость—духъ, у лиры—гласъ отъемлетъ»; Екатерины муза дремлетъ»,—-говорить онъ въ «Гимне лиро-эпическомъ на про-гяате французовъ», и потому онъ окон-чилъ этотъ гимнъ такими грустными строками: „Младымъ ц'Ьвцамъ греметь Мои вверяю ветхи струны, Да черплютъ въ нихъ въ свои сердца перуны Толь чистыхъ, ревностныхъ огней, Какъ п'йлъ я трехъ царей" Посл4днимъ его произведешемъ было знаменитое, неоконченное стихотворение: «Река временъ въ своемъ стремленья», написанное за три дня до кончины на аспидной доске, которая находится въ настоящее время въ Имнер. Публичной би-б Л1 отеке. Скончался Державинъ 8-го шля 1816 г. въ имеши своемъ Званке, на берегу Волхова, и догребенъ въ Хутынскомъ монастыре, въ прндЁле соборной церкви. Надь гробницей его построенъ мраяорный памятнику въ сооружены котораго приняла у чате РоссШская Академ^. Въ память его Казанское «общество любителей отечественной словесности» устроило торжественное заседаше 24 сент. 1816 г. А въ 1847 г., 23 авг., въ Казани открыть былъ памятиикъ Державину, сооруженный на средства, собранныя по подписка по всей Имперш. Памятникъ построенъ по про-экту профес. Тона, а статуя и барельефы продотированы академ. Гальбергомъ. Сначала намятникъ находился на внутрен-немъ университетскомъ дворе, но въ 1870 г., по ходатайству Каз. губ. земск. собратя онъ перенесенъ на театральную площадь, противъ Дворянскаго собран1я. Кругомъ него разведенъ садъ, обнесенный решеткой и называюдцйся Державинскимъ скверомъ. Самая полная и подробная библ10граф1я о Державине помещена Я. К. Гротомъ въ Ака-демическомъ изданю сочинений Державина, т. IX-й. Но при проверка оказывается, что эта бвбл10граф1я не можетъ быть признана вполй удовлетворительной. Главный ея недостаток*: неудачвая систематиЗащя, всл$дств1е чего на-