Шахматов

Шахматов, Алексей Александрович

(1864-1920) - член Академии наук (с 1894), председательствующий в Отделении русского языка и словесности Академии наук (с 1906); основатель и редактор периодического органа Академии наук "Известия Отделения русского языка и словесности".

Как лингвистШ. приобрел мировую известность своими трудами по восточнославянским языкам ("О языке новгородских грамот", 1885, "Исследование о двинских грамотах", 1903, "Несколько заметок о языке Псковских памятников", 1909, "Очерк древнейшего периода истории русского языка", 1915, "Введение в курс истории русского языка", 1916. и мн. др.). Кроме того Шахматов работал и в области изучения других славянских языков, а также издал обширный "Мордовский этнографический сборник" (1910). Работы Ш. по языку касаются преимущественно двух основных вопросов - истории звуков и связи истории языка с историей народа; эта связь устанавливается им гл. обр. на основании звуковых явлений и частью на основании словарных заимствований из других языков. Социологическую базу изменений языка составляют, по Ш., политические перегруппировки, миграции народов, перенесения и столкновения культур разных народов, причем культуру он понимает идеалистически - как выражение "национального духа".

Работ, характеризующих язык вне исторической перспективы (в указанном выше ее понимании), у Ш. почти нет; в числе работ Ш. мы почти не находим монографий по морфологии и синтаксису. Эти два отдела представлены только его общими курсами: "История форм склонения в русском языке" (литографирован. изд. 1911), "Очерк современного русского литературного языка" и "Синтаксис русского языка" (1925 и 1927).

Как при восстановлении праязыка и эпох, не засвидетельствованных письменными памятниками, так и при восстановлении эпох, засвидетельствованных письменными памятниками, Ш. прибегал к сравнительному методу, находя, что факты живых народных говоров дают более ценные и надежные показания, чем письменные памятники. Строя свою схему истории языка гл. обр. на основании сравнения живых говоров, Ш. однако много работал и над изучением старинных памятников с целью выяснения того, в какой мере они могут отражать явления живого языка той среды, в которой они возникли. Это изучение привело его к выводам о существовании разных орфографических систем, не всегда отвечавших особенностям живого говора, в разных культурных центрах и о существовании в древней Руси особого книжного (не везде одинакового) произношения, отличного от живого, а также литературных "койнэ", отличных от живых говоров народных масс.

Лит.: ВиноградовВ. В., А. А. Шахматов, П., 1922; "Известия Отделения русского языка и словесности Российской академии наук", т. XXV (посвященный памяти Шахматова, там же библиография его трудов), Петроград, 1922.

Р. Н.

Ш. как историк. В своих научных работах Ш. выступает не только в качестве языковеда, но и историка. Основная тема исторического исследования Ш. - начальные этапы истории вост. славян; основная тема в изучении текстов - летопись, преимущественно в древнейшей ее части. Исходя из предвзятой схемы праязыков и их распадения на "семьи", наречия и диалекты, Ш. отвергал самостоятельность украинского и белорусского народов, которые являлись для него "русскими народностями". С этой концепцией, соответствующей идеологии великорусского великодержавного шовинизма, он пытался согласовать подсказываемую историческими фактами и диаметрально противоположную первой схему первичной обособленности и самостоятельности древних восточнославянских племен. Подробно развитые еще в 1899 ("К вопросу об образовании русских наречий и русских народностей") взгляды Ш. вновь подтверждены им в работах позднейшего времени, особенно в исследовании "Древнейшие судьбы русского племени" (1919). Вся сумма привлеченных им исторических фактов призвана обосновать и укрепить основную идею исконного единства "русского" народа. Своим политическим острием эта работа одновременно направлена против учения о диалектическом характере исторического процесса. Ш. сводил исторический процесс к расселению вост. славян и их различным передвижениям под "напором" других народов, также находившихся в состоянии миграции.

Гораздо значительнее научные заслуги Ш. в области изучения русской летописи. Ш. существенно изменил взгляды на летопись, показав, что в каждом своде обнаруживается ряд напластований из более древних сводов. Отчленив из Лаврентьевской, Ипатьевской и др. летописей более древнюю "Повесть временных лет", Ш. показал, что и внутри последней имеются напластования более древних сводов. В результате тщательного анализа, итоги которого изложены Ш. в "Разыскании о древнейших летописных сводах" (1908), он пришел к выводу, что древнейшим сводом был Киевский 1039; на основе Киевского был составлен в 1050 Новгородский и в 1073 Киево-Печерский; оба последних свода легли в основание 2-го Киево-Печерского свода 1093-96. 2-й Киево-Печерский свод, по мнению Ш., явился непосредственным предшественником "Повести временных лет", составителем которой был Нестор. После Нестора, по мнению Ш., "Повесть временных лет" вновь переделывалась, причем первоначально Ш. предполагал 4 ее редакции, позднее насчитывал 3. Одна из редакций "Повести временных лет" вошла в Лаврентьевский свод, другая - в Ипатьевский, но обе уже в переработанном виде. Ш. принадлежит ценная попытка восстановления путем анализа текста не только первоначальной редакции "Повести", но и древнейшего свода 1039.

Ограниченность Ш. как буржуазного ученого сказывалась в том, что многие из его выводов основываются на субъективных впечатлениях. Анализ его формальный, не связанный с анализом социально-экономических условий, развитие которых определяло на деле ход развития летописания. В этом отношении Ш. стоит позади даже В. С. Иконникова и тем более Е. В. Аничкова, попытавшегося при исследовании древних памятников (т. н. "Слово Григория" и др.) увязать их анализ с изучением социально-экономических условий.

Лит.: Перечень работ Ш. в "Известиях Отделения рус. языка и словесности Росс. академии наук", т. XXV, П., 1922; там же ряд статей, подводящих итоги его научной деятельности в различных областях. Лучшее изложение взглядов Ш. на летописное дело в коллективной "Истории русской литературы до XIX в.", под ред. А. Е. Грузинского и др., т. I, изд-во "Мир", Москва, [1916]. Более кратко эти взгляды изложены в кн. Сперанский M. [H.], История древней русской литературы, 3 изд., М., 1920. Критич. замеч. о выводах Ш. относит. летописи: Истpин В. М., Замечания о начале русского летописания, "Известия отделения рус. языка и словесности Российской академии наук", тт. XXVI и XXVII, Л., 1923-24; Быковский С. Н., Племя и нация в работах буржуазных археологов и историков и в освещении марксизма-ленинизма, "Сообщения ГАИМК". [Л.], 1932, № 3-4; Никольский Н. К., Повесть временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры, вып. 1, в кн. Сборник по русскому языку и словесности Академии наук, т. II, вып. 1, Ленинград, 1930.

С. Быковский.