* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Разработка национальных программ для трех типов аграрных систем 273 ходил здесь даже быстрее, чем в развитых странах18. В Латинской Америке местное потребление является основным источником спроса на сельскохозяйственную продукцию, поглощая три четверти всего объема производства, причем 60% проданных в розницу товаров реализуются через супермаркеты. Важной задачей использования сельского хозяйства в интересах развития является стремление к поддержанию связи между современными рынками продовольствия и местными поставщиками продукции в контексте разрастающихся до глобальных масштабов продовольственных цепочек. Традиционный экспорт по-прежнему играет важную роль, составляя 80% от общего объема экспорта в регионе19 и проникая на новые рынки по мере того, как под влиянием изменяющихся вкусов потребителей они становятся все менее зависимы от сырьевых товаров. В последнее время быстро растет объем экспорта высокоценных товаров, причем мелкие земельные собственники нередко занимают нишевые рынки, особенно органического кофе, где в мировой торговле доминирует Латинская Америка20. Между тем для мелких земельных собственников, несмотря на серьезные проблемы сохранения конкурентоспособности, новые местные рынки продовольствия предлагают наиболее динамичные рыночные возможности. Бедность и неравенство на селе не желают сдавать позиции. Парадоксальность ситуации в Латинской Америке заключается в том, что, хотя в сельском хозяйстве как таковой отрасли производства дела шли относительно хорошо, а годовой прирост добавленной стоимости в сельском хозяйстве за последние 40 лет устойчиво составлял 2,5% в год, сельское население не стало жить лучше. Показатель сельской бедности стабильно держится на уровне 58 млн чел. (черта бедности в 2 долл. в день)21, а доля сельского населения, живущего ниже черты бедности, в 2002 г. составляла 46% и за последние 10 лет практически не изменилась. Более того, уровень бедности среди городского населения (28%) растет, причем ее постоянно подпитывает миграция из сельской местности, 15% населения которой за 1993–2002 гг. переместилось в города. Сельское население также меняется. Миграция носит избирательный характер, приводя к феминизации населения, вымыванию слоя наиболее образованных людей, старению и повышению доли коренных народов. На долю сельскохозяйственного рынка труда и сельской несельскохозяйственной экономики приходится 70% всех доходов на селе и 55% активного сельского населения. Между тем многие мелкие земельные собственники остаются частично вовлеченными в ведение натурального хозяйства и лишь постепенно втягиваются в рыночную экономику, становясь поставщиками продукции, наемными работниками или мигрантами22. К натуральному хозяйству их привязывают отсутствие активов для выхода на рынок новой продукции и недостаток знаний и умений, позволяющих найти хорошо оплачиваемую работу или мигрировать в города. Ко всему этому добавляются две структурные характеристики: наличие обширных застойных регионов, где значительная доля населения живет в крайней нищете и зависит от сельскохозяйственной деятельности (Центральноамериканское и Андское плато, северо-восток Бразилии), и прочно укоренившееся неравенство, жестко ограничивающее доступ к активам и участие сельской бедноты в разработке отраслевой политики. Слабое государственное управление. Современные рынки в Латинской Америке практически оформились, но здесь, как и в ряде других регионов, главным сдерживающим фактором использования сельского хозяйства в интересах развития является слабость государственного управления сельским хозяйством и сельскими районами23. Задачи использования сельского хозяйства в интересах развития становятся ныне многомерными и межотраслевыми, в то время как структура государственных организаций остается фрагментированной. Министерствам сельского хозяйства не хватает потенциала, чтобы выработать широкий взгляд и стратегию реализации комплексной программы мер, осуществлять координацию работы поставщиков услуг, регулировать функционирование рынка и устранять масштабные перекосы в социальной сфере24. Децентрализация остается незавершенной, местным органам власти не хватает потенциала и ресурсов, а механизмы подотчетности в значительной степени отсутствуют. Организации гражданского общества, представляющие интересы сельской бедноты, по-прежнему обладают слабым голосом, а их более эффективное участие сдерживается глубоко укоренившимся социальным неравенством. Страны Восточной Европы и Центральной Азии, где процесс урбанизации также зашел достаточно далеко, имеют несколько особенностей, отличающих их от Латинской Америки. Эти отличительные черты являются продуктом долгой истории цен-