* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

166 Д О К Л А Д О М И Р О В О М РА З В И Т И И 2 0 1 1 тенциалом более широкого ее разделения, однако с оговорками. В период с 1946 по 2008 г. 49 стран столкнулись с сепаратистскими требованиями, которые вылились в насильственные конфликты105. Нестабильные государства, применявшие силу против движений за автономию или независимость, нередко оказывались ввергнутыми в дорогостоящие войны – например, между Нигерией и Биафрой (1967–1970), Суданом и его южным регионом (1955–1972106 и 1983–2002), Пакистаном и Восточным Пакистаном, который впоследствии стал государством Бангладеш (1971), а также между Мьянмой и народностями карен, шан и другими этническими группами (1948 – по настоящее время)107. В пользу большей децентрализации власти (например, посредством предоставления федеральными структурами значительной автономии местным представителям) говорит то, что она позволяет избежать этнического конфликта между центром и периферией или раскола страны. Так, ОЭСР в 2010 г. сообщала, что для Сьерра-Леоне «децентрализация и деволюция являются важными мерами миростроительства мира и создания государственных структур» и что «процесс децентрализации прошел долгий путь, чтобы исправить некоторые фундаментальные изъяны первоначальной политической структуры Сьерра-Леоне»108. Однако деволюция и децентрализация несут в себе риск. Документ ОЭСР-КСР «Не навреди» предостерегает, что донорская поддержка деволюции без надлнжащего анализа политического контекста или ограничений потенциала может породить серьезные проблемы, «если политическая власть в центре значительно раздроблена, или отсутствует четкое понимание структуры власти на местах»109. Аналогичным образом, факты показывают, что процессы децентрализации могут сделать местную демократию более уязвимой к узурпации политическими элитами, если ограничения и меры подотчетности отсутствуют110. Кроме того, деволюция способна привести к утрате подотчетности на местах, расширению возможностей для коррупции111 и усилению или возникновению элит, способных использовать делегированную власть в своих собственных целях, – в ущерб как местным, так и национальным интересам112. Успешное проведение деволюции требует поэтапной подготовки. Для предотвращения дальнейших трений между центром и периферией крайне важно точно определить степень «субсидиарности» в области безопасности, правосудия и экономики, передав полномочия на возможно более низкий уровень. Другим фактором успеха является обеспечение надлежащей подотчетности «деволютивных» структур местным гражданам, не допускающей узурпа- ции власти местной элитой113. Важно также добиться того, чтобы новым институциям предлагались адекватная техническая поддержка и бюджетные ресурсы для оказания услуг114. Многообразный опыт децентрализации показывает, что достигнуть успеха на всех трех фронтах сразу – в области политических механизмов, технического потенциала и адекватно подотчетного финансирования – трудно, и что договоренности о последовательности шагов играют важную роль, как показывает опыт Северной Ирландии (вставка 5.12)115. Роль правосудия переходного периода в признании преступлений прошлого Некоторые страны на раннем этапе занялись преодолением грехов прошлого, используя традиционные инструменты правосудия с тем, чтобы установить здоровую, новую форму государственности. Германия после Второй мировой войны предприняла целенаправленные усилия в отношении прошлого, сделав акцент в учебных программах средней школы на опасностях тоталитаризма и ужасах холокоста, а также создав по всей стране объекты памяти и просвещения, в том числе в бывших концентрационных лагерях116. К числу других стран, где на раннем этапе были институционализированы процедуры правосудия переходного периода, относятся Аргентина и Чили после их отхода от авторитарного правления. В Аргентине, помимо создания «комиссий правды»117 и различных программ выплаты компенсаций жертвам репрессий, лидеры хунты были преданы суду и обвинены в массовых нарушениях прав человека. Хотя первые процессы проводились нерешительно и были приостановлены на десять лет, в  дальнейшем судебное преследование лиц, повинных в нарушениях прав человека, возобновилось и сейчас насчитывает более 600 дел118. Опыт Чили не слишком обличается от аргентинского: за восстановлением правды119 и выплатой компенсаций последовали более 600 судебных исков, по которым к настоящему времени вынесено более 200 обвинительных приговоров120. Другие страны в меньшей степени опирались на судебные преследования и формальные процедуры судопроизводства. Сравнение практики правосудия переходного периода в пяти странах, где произошел многообещающий отход от насилия (Вьетнам, Камбоджа, Мозамбик, Руанда, Южная Африка)121, показало, что внесудебные меры включают в себя создание «комиссий правды»122, осуществление программ выплаты компенсаций жертвам репрессий123, а также административные санкции, такие как проверка персонала органов безопасности124