* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
АХМАТОВА [281 — 282] АХМАТОВА застыли в парадных залах, сохраняя на пышных мундирах жалованные регалии российских императоров: «Течет рек» ІІ oefl еш но по долине, Многооконный на, пригорке дом, И мы мсив?м, как прк Ккиторнио, Молебны служим, урожал нідеы». «Апііо Domini*, стр, 91. над проливами, ведущими к «святой Со фии» («Аппо Domini», стр. 145). Граждан ская война также достаточно недвусмыслен но заставила откликнуться поэтессу: «Еще на западе аемное сиянце светит, И кровли городов в его лучах блестят, А здесь у ж белые дона крестами мети г И кличет воронов, и вороны летят». «АЕШО Domini*, стр, 82 Необходимо отметить, что и в этом, и в других стихах характерны не только изображения поместной обстановки, но и глубоко созвучное им настроение самой поэтессы. Изображая город, А. с особой любовью останавливается все на тех же реликвиях дворянской культуры: Исакиевский собор, Смольный, Петропавловская крепость, Царскосельский парк и Петер гофские фонтаны, словом — дворянский Пе тербург — «пышный, гранитный город сла вы и беды», — славы дворянского прошлого и беды его вырождающихся потомков. Есте ственно, что в этой обстановке, напоминаю щей о невозвратном прошлом, последыши дворянской культуры, лишенные всяких производственных связей с настоящим, ухо дят исключительно в узкую область ин тимнейших эротических переживаний. Почти все творчество А. представляет сконцентри рованное выражение именно этих эмоций. Эротическое переживание является для творчества поэтессы той осью, вокруг к-рой вращается ее духовный мир. Однако глубочайшее чувство обреченно сти, к-рое пронизывает социальное созна ние вымирающей группы, проходит и через эту область, окрашивая ее в сумеречные тона предсмертной безнадежности. Эти на строения сочетаются с мистическими пере живаниями, также характерными для клас сов нисходящих, создавая противоречивый на первый взгляд образ А. героини «не то монахини, не то блудницы» | Б . Э й х е н б а у м (см .)], у к-рой «на шее мелких четок ряд» (а в другом месте: «все мы бражники здесь, блудницы») и клятвы любовные пере мешиваются с церковными заклятиями: «Но клянусь тебе ангельским садом, Чудотворной иконой клянусь И ночей ваших аламеппызс чадом». *Аппо Domini», с т р . 19 Поэма «У самого моря», по определению Г. Л е л е в и ч а («На посту», № 2—3, 1923) — «не что иное как мистическая по весть об ожидании таинственного жениха». Только в стихах, написанных А. после 1914, начинают звучать общественные мо тивы, что вполне естественно, ибо даже стекла дворянских особняков не могли не отозваться на раскаты войны 1914— 1918 и Октябрьского переворота. Война 1914—1918 дает скорбным интонациям по этессы историческую мотивировку, это — причитания над убитыми и пробуждение общественного сознания по линии нацио нализма, смыкающегося с империализмом отечественной буржуазии. В дворянском заточении вновь просыпается мечта об «орлах Екатерины», реющих над порабощен ными народами («Белая стая», стр. 57), «Все расхищено, предано, продано», и дворянской поэтессе остается только печа литься о том, что «на Малахов ом кургане офицера расстреляли» («Белая стая»,стр. 72). Касаясь формально художественной оценки творчества Ахматовой, следует сказать, что в ее лице мы имеем поэта с чрезвычайно сильным дарованием. В этом отчасти раз гадка популярности А. в некоторых чита тельских кругах, воспринимающих ее твор чество только в части интимных пережи ваний. Уже первая книга («Вечер») устана вливает после некоторых срывов чрезвы чайно устойчивый стиль, развернутый в дальнейших книгах. Эмоциональную напол ненность стихотворений А, облекает в форму разговора или рассказа присутствующему. Стараясь свою поэзию сделать конкретной, четкой, интимной, А., помимо того, что ограничивает свой тематический материал и облекает его в форму разговора с присут ствующими, еще ограничивает также и размер своих стихов. Последние отличаются необыкновенной короткостью как отдельных фраз, так и стихотворения в целом. Фразы быстро сменяются одна другой, что опре деляет обилие точек в коротеньком стихо творении. Напр.: «Было душно от жгу чего света. А взгляды его, как лучи. Я толь ко вздрогнула. Этот может меня приручить. Наклонился, Он что-то скажет. От лица отхлынула кровь...» и т. д. Или: «Я пришла к поэту в гости. Ровно полдень. Воскре сенье». Размер самого стихотворения опре деляется только тремя или четырьмя стро фами; пять, шесть, семь строф появляются очень редко, а больше и не бывает. Стремле ние к лаконизму и усилению смыслового значения слова сказывается также и в син таксисе. У А. часто фразы следуют друг за другом непоследовательно и не в связном порядке, что образует в речи скачки, к-рые рельефно подчеркивают смысловое значение каждой фразы. Стремление придать поэзии конкретность ведет у А. к ослаблению глаго ла и к усилению имени существительного. Часто в стихах А. глагол совершенно отсут ствует, напр.:«Двадцать первое. Ночь. Поне дельник. Очертанья столицы во мгле». Пре обладание в стихотворной речи А. интонации, мимики ведет также к ослаблению рифмы. Концы строк обладают меньшим весом, чем начальные и средние части. Поскольку стих у А. мимичен, постольку слаба роль в нем согласных. Что касается поэтического сло варя А., то он очень простой и обыденный, хотя в контексте он получает свое «ахматовско?» наполнение. А. принадлежит к лит-ой группе акмеи стов (см.).