* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

АНТИХРИСТ [173 — 174] АНТИХРИСТ Здесь «ради меня в огонь бросались» — не лит-ый прием. Вспомним «гари» X V I I и X V Ш вв., когда сжигались сотни людей. Концепция А. выработалась благодаря столкновению психики землепашца, обусло­ вленной первобытными, недвижными мето­ дами, с городской, капиталистической, под­ вижной, не знающей и не терпящей покоя по самому существу своему. Статика дерев­ ни, уходящей в глубь веков, к языческим временам («старая вера» во многом напоми­ нала дохристианскую религию с ее темным анимизмом), столкнулась с динамикой го­ рода. Против застывшего в своем величии Христа стал А. в немецком платье, с трубкой в зубах, мчащийся из Москвы в Петербург, из Петербурга в Голландию, от чьих лап не спасала даже «мати прекрасная пу­ стыня». Политические формы (самодержа­ вие, гнет помещиков) придали столкнове­ нию Христа и А. остроту и напряженность, за к-ры? заплачено тысячами жизней. Сама по себе чудовищная жестокость царской власти не могла вызвать мысли об А. и о близкой кончине мира; жестокость эта была тогда явлением закономерным. «Добрый царь... миленький царь, Иван Васильевич» (Грозный) служит идеалом для А в в а ­ к у м а (см.). Он жесток, но жестоки и бог и земля. Поел еду ющие периоды русской истории не смягчили, а наоборот обострили антагонизм деревни и города. Город рос и развивался, на смену торговому капиталу пришел промышленный капитал, — в де­ ревне же оставались неизменными, вместе с чертами феодализма, «те же лапти, та же соха, та же тяга... Все орудия труда перво­ бытны, тяжелы, неудобны» [Г. У с п е н ­ ский (см.)). И отличительные черты капиталистиче­ ского города проникали в понятие А. Деньги—вот «сила днешнего А... ими все творится пагубы ради человеческой» [М е л ьников-Печерский (см.),«Гриша»]. Это зубы А. «Щукаумрет, зубы останутся... зубы вырви у ней... зубы из мерзких челю­ стей его, окаянного». На всех сокровищах печать А. «Много там смарагдов, яхонтов самоцветных; злата, серебра мешки пол­ ные... насчитала она мешков число зверино — 6G6, и все-то раскидала, развеяла» [ С а л т ы к о в - Щ е д р и н (см.), «Пахомовна»). Торговля — дело А. «Шум, гам. Купцы — те за полы хватают и в лавку тя­ нут, и товар свой суют... Ты и берешь, и не­ вдомек, что эти купцьнго переряженные бесы» [ М а й к о в А. (см.), «Странник»]. Странник остро почувствовал анархию ка­ питалистического хозяйства. «От змея на­ родились змееныши. Чуть вылезли из яиц — и выросли, и стали жрать друг друга, и своего отца грызут, — и все в единый клуб свились, дышащи злобой...» Железный го­ род с его «зломерзкими заводами», где «гибнет люто всяк пол» — главное дело А. <Тут тебе беси слова твои по проволокам волокут, тут тебе беси машинами ворочают, тут бесд в зломерзки? трубы перекликаются, визжат неистово, огонь с неба низводят.,, одного только беси не придумают: хле­ ба (ибо только хлеб — христов, божий. — Б. К.)... И работы египетские вместились у огненных машин, и в ситцы, крашеные собачей кровью, все разоделись и за само­ вары уселись, и табачищем задыми ли, а хлебушко все дорожает... И хуже еще; он увезет его, хлебушко, к немцам, а назад отрыгнет железом да блондами» [ М а м и н - С и б и р я к (см.), «Великий грешник»]. Только земледельческий труд священен в глазах крестьянина. Г. Успенский, вели­ колепно понимавший зависимость «народ­ ного духа» от «народного брюха», знавший, что «земля» для крестьянина не только источник пропитания, но главнейший фак­ тор, определяющий все его миросозер­ цание и все отношения, общественные и частные, не мог не коснуться отношения земледельца к городу и горожанам. В интересной легенде («Без своей воли») он рассказывает, как повар-А., выбранный после бегства князя правителем, проявил необузданную жестокость, особенно к тем, чьи руки чисты, нежны, без мозолей. Чтобы спастись от гибели, белоручки станут хва­ таться руками за землю, начнут рыть ее, но все-таки погибнут. А т. к. и у мужиков, к-рым А., будучи правителем, устроил хоро­ шую жизнь, прошли мозоли, то станут уни­ чтожать и обелорученных мужиков. Затем начнется пожар земли, воскресение мерт­ вых, страшный суд. С городом были тесно связаны полицейско-бюрократические вла­ сти. Оттуда наезжал и «самый любезный со­ суд» А. — становой пристав, там были и тюрьмы, к-рые А. «умеет крепко строить для своих помраченных душ». Любопытный факт имел место при выдаче хлеба (голод 1895): многие отказались брать хлеб, го­ воря, что эта милость царя — знак прише­ ствия А., — всем взявшим будет приложена печать на лоб или на правую руку. Столь несвойственна была крестьянину мысль, что от А. власти можно получать «божий хлебушко». Но разрозненное мелкособствен­ ническим хозяйством крестьянство н? под­ нималось до организованного активного протеста. Протест этот был пассивным, как пас­ сивна была вся психика землепашца: не платили податей, не брали паспортов, «бегали». Так образовалась секта бегунов. Евангелие бегунов — неприятие мира. «К чему дом, жена и все твое перед господом? Освободись человек от всего, за что люди бьют и режут друг друга, — от злата, серебра и всякого имущества, оно же есть тлен и пакость. Не на полях аемных спа­ сение души, а в долинах райских. Оторви­ тесь от всего, порвите все связки, веревки, порушьте сеть мира сего — это плетение антихристово» [ Г о р ь к и й М. (см.), «В лю­ дях»] , Эта пассивность окрашивает и созна­ ние значительной части русской интелли­ генции. То, что являлось в русской жизни