* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ВЛИЯНИЯ ЛИТЕРАТУРНЫЕ 1267 268] ВЛИЯНИЯ ЛИТЕРАТУРНЫЕ годы); влияние французских «физиология» особенно широко в 30-х гг. , когда у нас еще не оформился этот жанр мелкой городской буржуазии; воздействия Верлена и Бодлера на русский символизм всего явственнее в раннюю его пору; наконец подражания Верхарну и Уитмену наиболее часты в первые го­ ды пролетарской поэзии. Когда в лит-ом от­ ношении класс становится на ноги, импорт из-за границы соответственно сокращается, В лит-ом обмене, как и в обмене товарном, есть своя глубокая закономерность. звАЧЕнпв ЛИТЕРАТУРНЫХ влияний. Оши­ бается тот, кто считает лит-ый процесс обо­ собленным, замкнутым, кто игнорирует в ней между классовую борьбу. Но еще боль­ ше ошибается тот, кто на основании этих взаимодействий пытается построить особую теорию «свободы В.», П . Н . Сакулин пи­ сал недавно в своем «Социологическом ме­ тоде в литературоведении» (М., 1925, стр. 144): «Достижения, сделанные одной груп­ пой или даже одним писателем, часто ста­ новятся обидам достоянием. В периоды классовых обострений... писатели, повидимому, весьма ревниво блюдут классовый принцип и стремятся к размежеванию друг от друга, но н а п р . влияние поэтов симво­ листов и футуриста Маяковского на творче­ ство пролетарских поэтов остается весьма показательным фактом». Никакого «общего достояния» здесь не получается уже потому, что, встав яа свои собственные ноги, научив­ шись по-своему оформлять свое классовое мироощущение, поэты рабочего класса рез­ ко порывают с символизмом. Здесь налицо не «приобщение» класса к «общечеловеческой» культуре, а временное сближение с ней, не контакт, — а использование, не межклассо­ вый союз, — а учоба. Но П . Н, Сакул ин идет дальше: факт влияния убеждает его в том, что классовый генезис творчества легко преодолевается: «Писатель свободно прини­ мает лит-ые В . , не обращая внимания на классы, эпохи и страны. Чем сильнее инди­ видуальность, тем шире круг ее литера­ турных симпатий, тем смелее входит она в творческое общение с другими индивидуаль­ ностями, Пушкин жил „в веках", был пол­ ноправным гражданином мировой респуб­ лики народов» (стр. 144). Т а к теория свободы влияний ведет к их «исправленной* социо­ логии, к недетерминированному пониманию лит-ого процесса. «В своих художественных исканиях, в своей внутренней эволюции пи­ сатели стремятся использовать объектив­ ные ценности искусства. Англичанин Стерп пригодился и Карамзину, и Льву Толстому, Шекспир был учителем и Карамзина, и Пуш­ кина, и Островского...» Эти «поправки» сводят на-нет причинную обусловленность всех существенных взаи­ модействий в искусстве, закрывают пути марксистскому истолкованию влияний. По С а к у л и и у — к л а с с о в а я , историческая и на­ циональная прикренленность писателя не­ существенна; сильная индивидуальность преодолевает эти докучливые перегородки. Чем ж е объяснить, что такая бесспорная индивидуальность, как Лермонтов, совер­ шенно не испытала на себе В . современно­ го ему художественного реалиста, Гоголя? Не придется ли искать этому причин в глу­ бокой разнородности психики мелкопомест­ ного дворянства с психикой феодальной аристократии? Если так, то аргументы Сакулипа перестают быть убедительными. При­ мер Пушкина не улучшает дела; мы уже видели, что Пушкин был вождем классовой литературы, художником эпохи высшего расцвета аристократической поэзии. Обра­ щение его к мировой литературе знамено­ вало предельный подъем класса, было пред­ определено исторической функцией его социальной группы. Пушкин входил в твор­ ческое общение далеко не со всеми «инди­ видуальностями» и в частности ничего не получил от общения с Гоголем. Влияние Шекспира на Пушкина, Карамзина и Островского конечно не было однородным. Русские писатели брали у Шекспира лишь то, что было нужно им самим к а к пред­ ставителям различных социальных г р у п п аристократий, среднепоместного дворянства и торговой буржуазии- Чему учились у Пушкина русские писатели? Тому, что всего ближе соответствовало их классовым устре­ млениям, Достоевский «учился* у Пушкина демоническим образам мещанина Германа («Пиковая дама»), Тургенев воспроизводил в «Параше» образы среднепоместнои усадьбы ларинского типа, Безыменский пользовался онегинской строфой для критического обо­ зрения своих литературных врагов (пролог к «Гуте»). Восхищались они Пушкиным е д и ­ н о г л а с н о . , но ценили в нем конечно р а з ­ н о е и практически пользовались Пушки­ ным в самых различных направлениях. Отсюда вывод: в шировой республике пи­ сателей» далеко не все так идиллично, к а к рисуется П . Н . Сакулину. Противоречий, острьгх социальных антагонизмов там ни­ чуть не меньше, чем в республиках реаль­ ных. Писательские симпатии и антипатии, взаимодействия и влияния неизменно под­ чиняются основным законам классовой борь­ бы и между классов ого лит-ого обмена. Социологическое изучение влияния далеко еще не может считаться законченным. Мы наметили лишь основные вехи решения про­ блемы, вполне сознавая схематичность на­ ших построений. Н а очереди — предельная дифференциация типов влияний. Историче­ ское изучение конкретного материала, недо­ статочно подкреплено практикой. Очеред­ ная задача здесь — в проработке массовой литературной продукции. С другой стороны, установив общие пути ее решения, следует переходить к анализу более сложных явле­ ний литературного процесса. Таково на­ пример явление литературного «сменовехов­ ства». Часть писателей падающей социаль­ ной группы отрывается от нее и идет на службу к новому молодому классу. Иссле­ дователь В, должен будет проследить, как происходит этот отрыв, к а к противоречиво