* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ВЛИЯНИЯ ЛИТЕРАТУРНЫЕ [257 258J ВЛИЯНИЯ ЛИТЕРАТУРНЫЕ сродство художников, внутреннюю однозвучность их индивидуальных пере­ живании, М. Гершензон (см.) «обнаружил у Пушкина наличность своеобразной те­ ории, но к-рой ж и з н ь есть горение, душа — огонь, горящий то сильнее, то слабее; от­ сюда вся психологическая термодинамиче­ ская терминология Пушкина: высшее на­ пряжение яйизнениости в человеке он опре­ деляет словами „пламенная душа", всякое сильное чувство, всякую страсть называет пламенем, и напротив, бесчувствие — остылостью, холодом. Стоит на любой странице раскрыть стихотворения Батюшкова—перед нами т а к а я же термодинамическая психо­ логия во всех подробностях?&. Стоило П у ш ­ кину вслед за Батюшковым и другими поэтами той эпохи назвать душу «пламен­ ной», а бесчувствие «холодным», и у Гершензона готова неопровержимое решение: «Пушкин нашел у своего ближайшего пред­ шественника все основные речения своей своеобразной психологической терминоло­ гии». Не будем говорить здесь о метафи­ зичности «термодинамических* изысканий Гершензона, не имеющих ничего общего с научной психологией. Достаточно того, что он совершенно игнорировал лит-ое су­ щество проблемы. Идя от отдельных лек­ сических и семантических средств писателя к его «душе», Гершензон все время оставался в пределах индивидуальной психики, ничем ее не детерминируя. Каждый писатель сво­ боден, влияния объясняются сродством их душ. Индетерминизм бил здесь в глаза, и напрасны были попытки П . Н . Сакулина спасти психологический метод ссылками на «конгениальность* писателей («В. Ф. Одоев­ ский», М,, 1913, т. I , ч . I I ) . У ч е т конге­ ниальности должен производиться не в и ндив и дуальном, а в социаль­ н о м п л а н е , Б постановке ж е Гершензона это проблема не литературоведения, а пси­ хологии. До тех пор пока психология худо­ жественного творчества не разработает ме­ тодику обнаружения подобной «конгени­ альности», нам с этим пустым термином делать нечего. т притти в голову Лермонтову. Они не пыта­ лись дифференцировать типы В., отделить здесь зерна серьезных воздействий от пле­ вел случайных и мелких р е м и н и с ц е н ­ ц и й (см.). З а цитатой они не видели про­ изведений, ие говоря уже о питавшей эти произведения классовой базе. Бесспорной заслугой формалистов была борьба, которую они повели против этого буквализма научных эпигонов. «Пора по­ нять, — писал в 1915 Э й х е н б а у м , — что самая постановка вопроса о влияниях требует пересмотра, и что пока этот пе­ ресмотр не сделан, исследования неизбеж­ но упираются в тупик п ограничиваются игрой в аналогии и догадки...а «Если де­ л о — в активном и самостоятельном усвое­ нии одним художником образов другого, то совсем не о влияниях нужно говорить, а о характере этого усвоения». Проблему влияния формалисты правильно ставили в тесную связь с проблемой литературной традиции (см.). Употребление Гюго и Лермонтовым одного образа «красной» луны объясняется 1гми общей для обоих роман­ тической поэтикой, требовавшей красоч­ ных цветовых эпитетов. Этим факты мелких совпадений бесспорно осмыслялись, п ли­ тературоведу открывалась дорога к обоб­ щениям о поэтике той или иной школы. Ничего не объясняющие реминисценции формалистами правильно игнорировались. Освобождение от груды мелкого материала позволяло дифференцировать типы В . «В во­ просе о передаче литературной традиции от старшего писателя к младшему необходимо учитывать три момента: усвоение младшим писателем творчества старшего писателя, реакцию писателя на усвоенную им тради­ цию и отражение этой традиции в твор­ честве младшего поколения» ( Т о м а ш е в с к и й Б . , Пушкин — ч1 [татель французских поэтов, Пушкинский сборник, П., 192&3). Но и формалисты бессильны были ре­ шить основной закон о причинной обуслов­ ленности В . Расщепляя литературу на ряд взаимодействующих традиций, они совер­ шенно игнорировали те социальные усло­ в и я , которые позволяли «традициям» со­ здаваться и развиваться. Формализм не шел здесь дальше наивных рассуждений о том, что одни традиции были «жизнеспособны» и потому стали «каноном», а другие «де­ формировалось* потому, что «износились*, «устарели», надоели писателям. Учет влия­ ний более активной классовой группы па ме­ нее активную, лежавших в основе литера­ турной борьбы, заменялся рассуждениями о внутреннем «взаимодействии» «младших» и «старших школ». Т а к обнаруживается банкротство всех тех методов изучения В . , к-рые практиковались в прошлом нашей науки. Психологизм ста­ вил проблему в плоскость психологии твор­ чества, формализм сводил В. к имманентной борьбе литературных традиций, культурная школа ограничивалась общими сводками материала, либерально-дидактическим его Другие исследователи отбросили психо­ логизм, сохранив однако самые приемы сопоставлений. Ученики Дашкевича и Лободы усердно разрабатывали проблему вли­ яний на сравнительном материале русских и иностранных писателей ( Р о з о в В . , Пуш­ кин и Гёте, К,, 1912; Н е й м а н Б . , Пушкин и Лермонтов, К,, 1914; Р о д з е в и ч , Лер­ монтов к а к романист, К., 1014 и др.). Метод их анализа был текстологическим, но текстологизм почти всегда вырождался в б у к ­ в а л и з м . Совершенно игнорируя культур­ ное окружение, эти исследователи ограни­ чивались огыскиванием сходных выражений и отдельных слов. Стоило Лермонтову на­ звать луну «красной», и Родаевич победо­ носно отмечал здесь влияние В . Гюго, упо­ треблявшего тот ж е эпитет. Они не пред­ ставляли себе, что раз этот эпитет пришел в голову В . Гюго, он столь ж е легко мог Литературная ЫЩИКЛОГИДЕГЛ, Т. П