* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ТОЛСТОЙ А. К . II D r o o p F . , Ё , Toller und seine Biihncnwerlce. H i t selhatbiograpli. Nolizen dr. Bilhnendichters, 1922; S i g n e r P . , Ernst Toller (Eine Studie), В . , 1924; C h a n d l e r F . W . , Modern continental play­ wrights, N . Y „ 1931; W e s t H... Ending i n earnest, N , Y . , 1931; Authors today and yesterday, ed. by S. J , KiinitK, 2 nd ed., N . Y , 1034; Прсднслои. А . Л у н а ч а р с к о г о п кн.: Т о л л е р Э., Тюремные песни, М , , 1Э2Ь; И э аптобиогргТфпи Эрнеста Толлера в к н . : Т о л л е р Э. Освобожденный Вотан (2 н а д . ) . Л . — 192Ь. ТОЛСТОЙ Л. К. битель боярских родов и создатель бюрокра­ тического государства символизирует в гла­ зах Т. злое начало в русской истории. Обращаясь к русской истории, Т. превра­ щал в героев всех борцов за реставрацию феодальных вольностей («Князь Михайло Ре­ пнин*, «Василий Шибанов»), зло издеваясь над ревнителями централизма но только в исто­ рическом плане, но и в злободневных откли­ ках (см. напр. стих. «Единство», бичующее Каткова), и в то же время еще более яростно отвергая политически прогрессивные, бур­ жуазно-демократические течения (^Поток-бо­ гатырь*, «Баллада с тенденцией»). Поэтиче­ ская продукция Т.—это, во-первых, баллады из древнерусской (иногда древне ска иди на в ской) жизни с резко выраженной героиче­ ской тематикой, во-вторых—ряд лирических произведений, преимущественно отражающих тягу к природе, к примитивным лшзненпым впечатлениям. Следует отметить, что и в бал­ ладах Т. героическая эпичность сочетается с жизнерадостным биологизмом, с любовным проникновением в жизнь птиц, животных и растений, с которой так гармони рует эмоциональный мир излюбленных героев Т. Герой баллад Т.—как правило—рису етеа в облике мужественного, полнокровного п грубого варвара. В культ возводятся физиче­ ская сила, мужество, несокрушимое здоровье. Жизнерадостный биологизм, опьянение ярыо «веселого месяца мани, под воздействием к-рой «в лугах поют стрекозы, в лесах поют ручьи*, а княжеским дочерям «не шьет­ ся, хоть иглы изломай»—служит лейтмоти­ вом баллады «Сватовство», где мы имеем пример сочетания феодальной героики с по­ этизацией весеннего ликования природы. Характерно, что и смерть, подстерегающая феодального героя Т. {«Канут»), не восприни­ мается в мрачном; свете, т. к. рисуется на фоне весеннего цветения, смягчающего трагизм фабулы. Здесь корни примитивного пантеиз­ ма, своеобразного язычества Т . Крещение Руси Т . воспринимает с опенком весьма за­ метной иронии («Попы пришли толпами, кре­ стятся и кадят»). В трактовке Т. князь Вла­ димир отнюдь не христианин, заботящийся о просвещении своей страны, а самый непод­ дельный варвар-язычник, воспринимающий христианскую мораль. Сочетание языческих симпатий с идеологией славянофильства при­ дает позиции Т . известное своеобразие, резко отличающее ее от канонического славяно­ фильства. В противоположность штампам салонной поэзии он сплошь и рядом ярко пе­ редает грубое, здоровое чувство бытия. Тлгя к патриархальности объясняет наличие у Т. сплошь и рядом нарочитого снижения стиля, стремления к простонародности к а к в лекслке так и в отборе изобразительного маториала. Славянофильская тенденция опре­ деляет тягу Т . к имитации народной песня («Кабы знала я , кабы ведала», «Ой, честь ли то молодцу лен прястп» и т. п.). Неко­ торые его деревенские пейзажи внешне на­ поминают некрасовские («У мельницы ста­ рой и шаткой сидели в траве мужики, те­ лега с разбитой лошадкой лениво подвозит мешки»). Но реализм Т. носит внешний хал Алексой Константинович, граф [1S17-—1875]—поэт, драматург и беллетрист. Раннее детство провел на Украине, в име­ нии своего дяди А. Перовского, писате­ ли, известного в 20-х гг. под псевдонимом Погорельский. Получил домашнее Боепита­ ТОЛСТОЙ ние, был близок к придворной жизни. Много путешествовал по России и за гра­ ницей, с 1S3G служил в русской миссии во Франкфурте, в 1855 участвовал в севасто­ польской кампании. Умер в своем чернигов­ ском поместьи. Несмотря на блестящую при­ дворную карьеру (был флигель-адъютантом Александра II, потом егермейстером), Т. в своем творчестве отразил фрондерски о на­ строения славянофильскою оттенка. Кон­ фликты Т. с Александром II на почве борь­ бы за личную независимость поэта, за освобож­ дение его от придворных уз нашли отражение в «Илье Муромце* («государыне-пустыне поклонюся вновь»), в «Садко», где и аллегориче­ ской форме едко осмеивается царский двор, а также и в декларативной поэм о ^Ноапп Дамаскин», прославляющей уход поэта из велико­ лепного дворца калифа («отпусти меня, ка­ лиф, дозволь дышать и петь на воле»). Корпи этого вольнолюбия Т. лежат глубоко в прошлом. Он всячески поэтизирует Киев­ скую Русь, противопоставляемую абсолю­ тизму как якобы антиславянскому в своей основе, «татарскому» началу («ЗмеЙ-тугарин», кПоток-богатыркО, Славянофилы 40—50-х гг. возводили в культ московский период русской истории. Т . был убежден, что и московский период был извращением истинно славянско­ го духа. Иван Грозный именно как истре­