* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

МАРКЕВИЧ [807 — 80S] МАРКИШ видит революционную демократию 60-х го­ дов, и з о б р а ж а я оо представителей самыми от­ талкивающими чертами (нигилисты—Леви­ афанов в «Марине пз Алого рога% И р и н а р х Овцып в «Переломен, террорист «Boniu в «Бездной—в последнем М. пытался изобра­ з и т ь Ж е л я б о в а ) . Т р и л о г и я , по мысли М,, дол­ ж н а была изобразить процесс распада рус­ ского общества: относительную его крепость в «Чотверть века назад», тщетную борьбу с воспрянувшими революционными силами в Л1ороломе> (эпоха проведения крестьянской реформы) и полный маразм распада в *Бсздпе». М, втгнпт во всем происходящем либе­ ральничающую бюрократию, «заигрываю­ щую* с революционным движением и иду­ щую «на поводу* у нигилистов (отталкиваю­ щие образы л и б е р а л ь н ы х губернатора, гу­ бернского п р о к у р о р а н д а ж е государствен­ ного секретаря!). Идеалом Марковича я в л я ­ ется ^дворянское с л у ж и л о е сословие»,—с од­ ной стороны, землевладельческое-—с другой, тесно связанное с верхом и с низом: с вла­ стью—службой, с землепашцем—общими им интересами «почвы». Т а к о в ы любимейшие герои М.-—Чемнсаров («Типы прошлого»), граф З а в а л е в е к и и («Марина пз Алого рога») и особенно Т р о е к у р о в («Перелом», «Безд­ н а ^ — ф е е д а л п з н р о в а н н ы й Печорин, изобра­ женный последним м о п ш а н о м славного дво­ рянского прошлого. В с я идеологическая концепция М. пред­ с т а в л я л а собой полное извращение дейст­ вительности,—обвинять русское самодержа­ вие второй половины 70-х гг. в либерализме было не меньшим издевательством н а д исти­ ной, чем игнорировать те беспощадные рас­ правы, которые абсолютизм систематически у ч и н я л н а д авангардом революционной де­ мократии. Художественная ценность про­ изведений М. невысока: этот оголтелый чер­ носотенец не мог не л г а т ь в своих произ­ ведениях. Е м у свойственно в у л ь г а р н о - п р я ­ молинейное деление образов н а «светлые» и ^темные», склонность к штампованным к а ­ тегориям персонажей (противопоставление ^демонической» к н я ж н ы К и р ы , чуть было не сделавшейся нигилисткой, «ангелу во плотна, Сашеньке, любовные описания фео­ дально-аристократического быта, идилличе­ с к и х отношений строгого, но справедливого ^барина»с послушным и патриархальным на­ родом). Я з ы к М. х а р а к т е р и з у е т с я галлициачамн. неправильными оборотами речи, ма­ нерностью ( к а ж д а я г л а в а огромной трило­ гии снабжена двумя эпиграфами), выспрен­ ними метафорами и п р . Eu6A*"f?p*vf (Ступени, К и е в , 1918) М. привлек к себе особое внимания еврейской к р и т и к и и на­ р я д у с Д . Гофштейном и Л . К в и т к о поло­ ж и л начало т а к п а з . «киевскому периоду* еврейской послеоктябрьской поэзии. П р о н и к путые анархистским бунтарством, первые стихи М. б ы л и протестом против национали­ стической романтики и сентиментальной л и ­ рики ндсалнзаторов погибающего еврейско­ М и х а и л о в с н тг ii Н . К . , О крокодиловые *(>в^рныи. в е с т н и к * , I К86, НИ. X , и в Собр. с о ч н и . , т. V I ; А р с е н ь е в К , К . , Ромай—орудие uei-jit-ccb, Критические этюды п о р у с с к о й литературе, т о н If, С П Б , 1888; Е г о н* f, З а кулисами ретро­ градного романа, «Вестпик Европы*, 1888, к я . X ; Ц Р Й Т Л Н В А . Г . , Сю^нетика антинигилист нческ. омая*;. «Литература и: марксизм*, 1929, книга II. III, М е э ь е р А . В . , Р у с с к а я словесность с X I п о XIX включительно, часть 2, СГП-, 1902; Велгер о в С. А . , Источники с л о в а р и р у с с к и * писателей, I V , П . , 1Э17; В л а д и с л а в л с в И. В . , Русские ц и с а т е л и , д з д а я и с 4 - е , Г и з , Л е н и н г р а д , I92i, А. Ц , Girttt. П. го местечка ( Д . Эйнгорн и д р . ) . Эпикурей­ ский жизнерадостный т о н , с о ц и а л ь н а я без­ заботность, о з н а ч а в ш а я р а з р ы в с национали­ стической печалью, нигилизм в отношении интеллигентски - националистических «свя­ тынь* и взрыв традиционных д л я еврейской м е л к о б у р ж у а з н о й л и р и к и форм—все это сде­ л а л о Маркиша новатором еврейской поэзии. Однако в первом ж е сборнике имеется ц и к л «Волынь», проникнутый глубоким лиризмом почти идиллического п е й з а ж а и у т в е р ж д е ­ нием быта. Эти две струи—бунтарского отри­ ц а н и я и лирического у т в е р ж д е н и я — п р о н и ­ кают все его дальнейшее творчество и вскры­ вают основное противоречие первого этапа его творческого пути—противоречие, х а р а к ­ терное д л я в ы р а з и т е л я настроении ради­ кальной бунтарской интеллигенции, отвер­ гающей дореволюционный мостечково-мещанский еврейский быт, приемлющей рево­ люцию г л . о б р . потому, что опа взрывает этот старый быт, но не сроднившейся с твор­ ческими путями самой революции и потому склонной к лирическому восприятию неко­ торых сторон прошлого. И если сб. «Schwel e m — в у с л о в и я х у к р а и н с к о й контррево­ люции 1918—1919 объективно имел рево­ люционизирующее значение, т о следующие сборники М . — r S t a m s ( Е к а т е р я н о с л . иэд-во «WissenschafU, 1920), «Pust un Рав» (там нее, 1920), *In miten Weg* (изд-во «Маяк*, Е к а т е р иное л а в . 1920), «Owent Бс11овп»(Киев, Госиздат, *Biblfotek-Hrik>, 1922)—были з а ­ поздалым повторением мотивов пройденно-