* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

МАНН [777 — 778] МАНН маленький Гапно, мечтает о м у з ы к е , не испытывая никакого тяготения к деловой ж и з н и фирмы. Своей смертью он к а к бы засвидетельствовал распад старого рода В у денброоков и неприспособленность его к новым формам капиталистической н а ж и в ы . В лице Ганно выступает тип деклассирую­ щегося б у р ж у а , стремящегося укрыться под сенью искусства от ударов враждебной дей­ ствительности. Н е без иронии изображает М. это бегство последних Буденброоков в область искусства к а к в последнее убежище Шульц. Обложена к роману Томаса *Семья Буд&нброоковя Манна деклассирующихся слоев упадочной бур­ ж у а з и и и аристократии. В следующих ха­ рактерных для М. произведениях, к а к *Tonio Kroger* (Тонио К р е г е р , 1903) и «Бег Tod in Venedigs (Смерть в Венеции, 1913), но­ вое поколение старого купечества у ж е с в я ­ з а л о свою Судьбу с искусством. Н о предста­ вители его—Тонио Крегср и Густав Ашенбах («Смерть в Венеции»)—даже в искусстве не находит полного успокоения. Тонио К р е ­ гср тяготится ж и з н ь ю х у д о ж н и к а в к л а с ­ сической стране искусства, И т а л и и . Ои все еще находится во сласти воспоминании о бы­ лом величии вскормившей его купеческой семьи, его тянет назад в родные места. Н о по возвращении в Германию,в родной город, Тонио убеждается, что семья его забыта и сам он ч у ж о й ; иллюзии р у ш а т с я , и Тонио попадает в безвыходный т у п и к . В такой ж е т у п и к , к-рый разрешается только смертью, попадает и писатель Густав Ашенбах после долголетней службы искусству: охваченный внезапной и непонятной тревогой он навсег­ да покидает город, создавший его с л а в у , и уезжает в Венецию; здесь встречает маль­ чика, к-рый д л я него становится идеалом красоты. Перед этой естественной красотой блекнет красота искусственная, создавае­ мая художественным творчеством. Ашенбах, этот отпрыск старой купеческой семьи, у б е ­ ж д а е т с я , ч т о искусство, которому он отдал ж и з н ь , ж а л к а я иллюзия по сравнению с природой и ее подлинным творчеством. П о ­ няв это, Ашенбах у ж е не может возвратить­ с я к любимому, осмысливавшему его сущест­ в о в а н и е т р у д у , и только смерть и з б а в л я е т его от страшного духовного к р а х а , в к-ром рушится весь смысл большой вг богатой успе­ хами ж и з н и . От действительности, а т а к ж е и от искусства М. уходит в созерцательный эстетизм, в пассивное наслаждение ж и з н ь ю . Он отражает распад старой б у р ж у а з и и , но не поднимается до протеста, к а к Г е н р и х Манн, открыто проповедует отказ от активно­ го участия в жизненной борьбе, В романе М., вышедшем у ж е после войны и револю­ ции в Германии, ^ а н Ь его ergs (Волшебная г о ­ р а , 1924) продолжена эта л и н и я . Д л я у х о д а от действительности Ы. избирает объектом изображения горный санаторий д л я тубер­ кулезных, совершенно почти отрезанный от остального мира. Обитатели- с а н а т о р и я с о з ­ дают свой медлительный, полусонный ритм ж и з н и , ничего общего не имеющий с суетой в н и з у . Если в начале приезжающие еще с о ­ вершают прогулки в горах и ведут р а з г о ­ воры на философские темы и л и з а в я з ы в а ю т любовные интриги, то через некоторое вре­ мя все они лишаются чувства времени, пе­ реходя к *dolce far niente* («сладостному без­ делью») и блаженному созерцанию о к р у ж а ю ­ щей природы. Этот дорого стоящий идеал безделья М. возводит в высший жизненный принцип. И зтот принцип не снимается окон­ чательно д а ж е финалом романа, в котором автор заставляет одного и з героев, т а к ж е я в л я ю щ е г о с я представителем разорившейся сенаторской купеческой семьи, неожиданно уйти добровольцем на фронт з а щ и щ а т ь оте­ чество. Таким прыжком в действительность» смысл к-рого в пробуждении и л л ю з о р н ы х д л я уходящей б у р ж у а з и и надежд на м и р о ­ вую воину, кончается роман, основная и д е я к-рого—уход от реальности, создание п а с ­ сивной и созерцательной жизни. Так. обр. М. рисует рас и ад, загнивание р а н ь ­ ше влиятельных слоев торговой б у р ж у а з и и , в то время к а к Генрих М. наряду с р а е п а дом показывает и активизацию этих с л о е в в их протесте против новых форм к а п и т а л и з ­ ма, вытесняющих старые. Поэтому, несмотря на схожесть, произведения обоих писателей имеют и большие р а з л и ч и я . У Генриха М, мы в основном видим пафос обличения и нер­ вность мятущейся, раздвоенной индивидуа­ льности. У М> преобладают эпическое спо­ койствие и созерцательная медлительность в изображении я в л е н и й . Если в первом р о ­ мане Манна «Будевброоки* автор и з о б р а ж а ­ ет историю р а с п а д а семьи Буденброоков с реалистической точностью и правдивостью.