* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ЛЕРМОНТОВ кого протестанта, рвущего с ненавистной действительностью, определила х а р а к т е р н ы е особенности лермонтовских ж а н р о в . Эта позиция выразилась и во всей системе изобразительных средств Л . Б е л и н с к и й на­ ходил в поэзии Л . «один недостаток: это иногда неясность образов и неточность в вы­ ражении*. Н о оба эти недостатка неразрыв­ но с в я з а н ы со всеми достоинствами поэта. Неумение разрешить мучительные противо­ р е ч и я , страстные искания и отсутствие от­ вета н а вопросы, ж а ж д а героического дей­ ствия и невозможность ее утоления—все это находило выход во взволнованных и з л и я ­ н и я х , в бурных, но не д о к о н ц а п р о ­ я с н е н н ы х порывах, и в этих и з л и я ­ ниях в а ж н а была основная в п е ч а т л я ю щ а я о к р а с к а речевого потока. Этот в з в о л н о ­ в а н н о - п а т е т и ч е с к и й т о н достигал­ с я , в частности, к а к отмечено рядом ис­ следователей, широким применением анти­ тезы, оксиморона, контрастных эпитетов: «Клянусь я п е р в ы м днем т в о р е н ь я , / К л я н у с ь его п о с л е д н и м днем,/ К л я ­ нусь позором п р е с т у п л е н ь я / И веч­ ной п р а в д ы торжеством», « Т е п л о й за­ ступнице мира х о л о д н о г о » , «В них сле­ зы р а э л у к и , в них трепет с в и д а н ь я», & «Прекрасна, к а к а п г е л небесный,/ К а к д е м о н к о в а р н а и зла» и т д . и т. п . Т у ж е функцию выполняет склонность Л . к я р ­ ким тонам, резким к р а с к а м и нелюбовь к по­ л у т о н а м , полусвету, п о л у м р а к у , нюансам. Лермонтовский п е й з а ж насквозь л и р и ч е н, картины природы насыщены страстью и движением и с л у ж а т обыкновенно проек­ цией человеческих переживаний (тучи сим­ волизируют бесприютного странника; дубо­ вый листок символизирует одинокого стра­ дальца; утес—мрачного гиганта, потрясенно­ го мимолетной л а с к о й юности). Это преобладание взволнованного моноло­ га естественно вело к разработке о р а т о р ­ с к о й стиховой интонации. Если у П у ш к и ­ на ораторская интонация, п о я в л я я с ь время от времени, оставалась явно н а периферии творчества, то у Л . эта интонация играет о г р о м н у ю р о л ь . Чередование риториче­ ских вопросов и восклицании, обилие то гневных и обличительных, то восторженных, то грустных обращений, частые смены голо­ совых тембров—таково словесное в ы р а ж е ­ ние лермонтовского ораторского с т р о я . П р и ­ ближение Лермонтова к действительности, порывы его за пределы родного класса ска­ з а л и с ь и на ораторской л и р и к е поэта. Е с ­ л и у П у ш к и н а ораторская л и р и к а неизбеж­ но облекалась в античные мифологические и славянские архаические доспехи, если ан­ т и ч н а я и с л а в я н с к а я бутафория к у л ь т и в и ­ ровалась яркими представителями г р а ж д а н ­ ской поэзии 20-х годов—К. Ф . Рылеевым, П . Катениным, В . Кюхельбекером,—то Л . п р е о д о л е л эту традицию и в значитель­ ной степени опростил свою ораторскую л и ­ р и к у , освободив ее от архаического и мифо­ логического груза. Приближение к действительности не могло не смягчить крайностей субъективизма, не могло не усилить удельного веса о б ъ е к ­ 298] ЛЕРМОНТОВ т и в н ы х элементов в творчестве Л . С дру­ гой стороны, налет своеобразного фатализма не мог не ослабить риторической н а п р я ж е н ­ ности. Попытки прорваться з а граиипы дво­ рянства не могли не порождать тенденции с н и ж е н и я и о п р о щ е н и я стиля. Т а к . обр. в творчестве позднего Л . намечаются значительные сдвиги, влияющие и н а фор­ мальные особенности. В стихотворном эпосе этот путь был подготовлен порнографиче­ скими поэмами юнкерских лет («Гошпиталья, «Петергофский праздник», «Уланша»), н а ­ веянными бесшабашной средой, но х а р а к т е р ­ ными зоркостью к бытовым д е т а л я м . Р а з и ­ тельный контраст с романтическими поэма­ ми первого периода представляют сатириче­ ские бытовые поэмы более позднего време­ ни: «Сашка» [1836] и «Казначейша» [1837]. Добуэпыиский Титульный ъист «Казначейши* В л и р и к е все большую и большую р о л ь начинают играть с п е ц и ф и ч е с к и - р а з ­ г о в о р н ы е интонации, будничные и «про­ заические» обороты и слова. В таком эмо­ ционально-насыщенном стихотворении, к а к «И с к у ч н о , и грустно» [1840], мы встречаем подчеркнуто-шрозаическиеэ обороты: «Же­ л а н ь я ! . , что пользы напрасно и вечно ж е ­ л а т ь ? . . Л ю б и т ь . . . но кого ж е ? . . Н а время-— пе стоит т р у д а . . . И ж и з н ь , к а к посмотришь с холодным вниманьем вокруг...» Б л и с т а ­ тельный образец разговорного сниженного стихового строя дан в стихотворении того ж е года «Завещание»: «Поедешь скоро ты домой:/ Смотри ж . . . Д а что? моей судь­ бой/ Сказать по п р а в д е , очень/ Никто не озабочен.../ Соседка есть у них одна.,, к а к вспомнишь, к а к давно/ Р а с с т а л и с ь ! . . Обо мне о н а / Н е спросит... все р а в н о , / Т ы рас­ с к а ж и всю правду ей...» Это внедрение р а з -