* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

550 ПИ ЛЯ П К Е I) И Ч Ъ. шя. Но это были временные порывы; довольно долгое время, проведен­ ное безъ оживляющих* и поддерживающихъ запятШ, не могло не оста­ вить въ немъ своего рода душевной пустоты и недовольства. Пр1ъхавъ въ Берлинъ, онъ вскоръ замътилъ, что никакая „загра­ ница" не обладаетъ могуществомъ внести жизнь и движете туда, гдъ она им&Ьла мало матер1аловъ. Къ П и л я н в е в и ч }& возвратились преж­ няя его молчаливость и необщительность; своихъ товарищей-русскихъ посъщалъ онъ изредка, но не любилъ ни самъ говорить, ни слушать другихъ. Лишь по временамъ и неожиданно онъ оживлялся, и въ эти минуты былъ чрезвычайно привлекательнымъ юмористическимъ разскащикомъ. Не пробудилъ Берлинъ въ П и л я н к е в и ч ъ расположетя и къ юриспруденции охотн ве всего онъ посъщалъ клиники, химпчесшя лабораторш, и особенно галереи, музыкальныя собратя, концерты. Впрочемъ, обладая большими способностями, чрезвычайно ясною и основательною мыслю, и понимая лежавшую на немъ нравственную ответственность, онъ занимался юриспруденфей на столько, на сколь­ ко это было возможно для него, и въ значительной степени овлацълъ своимъ предметомъ и былъ довольно близко знакомъ съ германскою юридическою литературою. Герматя, пли в&Ьрнве сказать, Берлинъ, былъ главпымъ мъстомъ, гдъ П и л я н к е в и ч ъ провелъ 3 года своей командировки. Ни въ Англю, ни во Фрапцио онъ не поЬхалъ, вслъдъ за своими товарищами, отчасти вследствие беззаботности своего нрава и неумъшя сберечь нужныхъ для путешесшя денегъ, а отчасти и по­ тому, что его спокойная натура и овладевшее имъ равподуппе не вы­ зывали его къ перемене МЕСТЬ и знакомству съ новыми сторонами и интересами жизни. По возвращенш въ Р о с с ю П и л я н к е в и ч ъ былъ назначенъ сна­ чала адъюнктомъ п о к а е е д р е э н ц и к л о п е д ш з а к о н о в е д $ н 1 я, которую занималъ съ 7 ноября 1846 г. по 6 марта 1856 г. Но заграничное пребываше пе произвело перемены въ его настроенш. Возвратившись въ Шевъ, онъ уединился еще более, и еще неохотнее сходился съ то­ варищами своей берлинской жизни: ихъ разделяли и различие природы, и та грань, которая неминуемо образовалась вследствие пребывашя посл вднихъ въ Парижв, и отчасти увлечешя ихъ господствовавшимъ тогда въ публицистике направлешемъ. Впрочемъ разъединений прежнихъ то­ варищей не имело въ себе ничего личнаго. Какъ человекъ, П и л я н -