* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

114 МУЗЫКА. дитъ именно то утомительное дъйсЫе, некое мы испытываемъ при чтенш очень умныхъ книгь, въ кото­ рыхъ каждое слово—острота, замысловатость и ори­ гинальность, каждая фраза—верхъ искусства, каждый перюд* — целая бездна гешяльныхъ красотъ. Внимашю должно останавливаться на всякомъ слова, чтобы постигнуть и исчерпать весь заключенный въ немъ умъ и талантъ. Чтете идеть трудно. Ослепленный безпрерывнымъ фейерверкомъ разноцветных* огней, чита­ тель пзмученъ уже на третьей страниц*. Надо тихо прочесть четыре раза, чтобы все понять,- все оценить, всему надивиться въ-разбивку: и тогда уже можно чи­ тать книгу съ начала до конца съ полным* и сво­ бодным* восторгомъ. Въ музыке, таков* въ особен­ ности «Фиделю» Бетховена; таков* «Оберонъ» Вебера; таковы вообще ииопя части партитур* Моцарта и Мейербера: и, предпочтительно, это замечается въ знаменитых* волшебных* операхъ, который всегда основываются на большой оригинальности формы и подробностей, выражая не чувства, а идеи. Таковъ наконецъ и «Руслан* и Людмила» Глинки. Все возможный хороппя музыки можно разделить на два рода: на музыку, которая съ иерваго разу приводить всехъ въ восторг* и потом* постепенно становится менее и менее занимательною, дотого что наконец* кажется довольно скучною, и на музыку, которую нужно слушать со внимашемъ несколько разъ и которая темъ более насъ восхищает*, чемъ чаще мы ее слышим*. «Руслан* и Людмила» принадлежит* къ атому вто-