* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

525 ПАВЛОВ 526 ственно на нервной регуляции пищеварения, на иннервации желез жел.-киш. тракта. Логическим продолжением этого «нервиз­ ма» является третья глава его плодотворного научного творчества—теория условных реф­ лексов. Научно-исследовательская работа в этой области была начата П. в самом начале текущего столетия. Первая работа д-ра Толочинова по условным рефлексам была опуб­ ликована в 1902 г. Первый доклад, сделан­ ный самим П. по этим вопросам, относится к 1903 г. (речь на Международном мед. кон­ грессе в Мадриде на тему: «Эксперименталь­ ная психология и психопатология на жи­ вотных»). П . , опираясь на эксперименталь­ ные работы многочисленных сотрудников своей школы, создал новый, отдел физиол. на­ уки — физиологию высшей нервной деятель­ ности. Теория условных рефлексов П. нанес­ ла смертельный удар всяким метафизическим И спиритуалистическим построениям о душе и душевной деятельности, вскрыв с боль­ шим экспериментаторским мастерством ма­ териальные основы псих, деятельности. В этом ее величайшее историческое значение. Тео­ рия условных рефлексов дала толчок для развития «рефлексологии» В . М. Бехтерева, «дрессур»-метода Отто Калишера, положи­ ла начало множеству экспериментальных ра­ бот по изучению высшей нервной деятель­ ности у человека; метод условных рефлек­ сов является одним из методов современного бихэвиоризма. По теории условных рефлексов имеется около 300 работ, сделанных под не­ посредственным руководством и при самом ак­ тивном участии П . Самим П. опубликовано две книги: «Двадцатилетний опыт объектив­ ного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных» (4-е издание, М.—Л., 1929), где собраны доклады, речи и статьи Павлова в историческом порядке, и «Лекции о работе больших полушарий головного моз­ га» (2-е изд., Москва—Ленинград, 1927), где дано впервые полное систематическое изло­ жение теории условных рефлексов (см. Услов­ ные рефлексы). Из внешних фактов в жизни П. за послед­ ние годы следует отметить его участие во всех международных физиол. съездах, где ему каждый раз устраиваются овации. Несмотря на консервативность политических убежде­ ний П. и не раз высказываемое им неверие в социалистическое строительство, Советское правительство всегда окружало его макси­ мальным вниманием и заботливостью. В свя­ зи с его 80-летним юбилеем СНК СССР было принято особое постановление «о дальнейших мероприятиях по обеспечению наиболее благо­ приятных условий научно-исследовательской работы физиологической лаборатории при Гос. ин-те экспериментальной медицины Н К З д р . РСФСР, руководимой академиком И. П. Павло­ вым». В этом постановлении было между про­ чим сказано: «...Поручить Наркомфину СССР особо предусмотреть в бюджете на 1929/30 бюджетный год 100 000 рублей на переобо­ рудование звуконепроницаемых камер указан­ ной лаборатории и для постройки нового зда­ ния состоящей при ней биологической стан­ ции в Колтушах... Предлояшть Совнаркому РСФСР в целях обеспечения специальных ус­ ловий научной работы этой лаборатории по­ ручить Ленинградскому совету отвести дви­ жение из прилегающей к ней части Лопухин- ской улицы».—В последние годы П. все боль­ ше и больше интересуется вопросами психиат­ рии и невропатологии и пытается интерпрети­ ровать нек-рые псих, и нервные заболевания, & напр. схизофрению и истерию, с точки зрения физиологии высшей нервной деятельности. П. как идеологический руководитель школы. сложился в исторической борьбе механицизма с витализмом в области биологии и физиоло­ гии. Являясь главой русской физиол. школы после И . М. Сеченова, П . является вместе с этим и прямым продолжателем того дела, ко­ торое было задумано последним в «Рефлек­ сах головного мозга»,—свести псих, процессы к физиол. основам. П. смело встал на этот путь исследования и претворил мысль Сече­ нова в экспериментально обоснованную тео­ рию. К объяснению поведения животных был установлен строгий научно-объективный под­ ход. «Мысль о машинности мозга, при к а к и х бы то ни было условиях, для всякого нату­ ралиста клад» («Рефлексы головного мозга», стр. 32, Л . , 1926). Эта мысль Сеченова, мысль о машинообразности рефлекторной деятель­ ности животных и человека является методо­ логической базой всей работы П. и его шко­ лы в области изучения высшей нервной дея­ тельности. Методологической основой теории условных рефлексов и всей Павловской шко­ лы являлся и является механистический ма­ териализм. Еще в своих лекциях о работе пи­ щеварительных желез П . прочно стоял на базе механистического материализма. В 1906 году в Лондоне в речи, посвященной Гексли («Естественнонаучное изучение так наз. ду­ шевной деятельности высших животных»), П . было сказано: «Я очень рад, что памяти ве­ ликого естествоиспытателя, к-рый понимал физиологию как „Maschinenlehre des lebenden Mechanismus", я имею случай посвятить мысли и факты, освещающие с этой единственно пло­ дотворной точки зрения самый верх, самый сложный отдел этого механизма» -(«Двадцати­ летний опыт...», стр. 71). П . не создал меха­ нистической методологии, а взял ее готовой, каковой она была в современном ему естество­ знании и физиологии. Все развитие экспери­ ментальной работы Павловской школы шло под знаком этой механистической методологии, доставшейся по наследству от Людвига, Гей­ денгайна, Сеченова и д р . Но вместе с этим следует подчеркнуть, что вся история Пав­ ловской школы показывает, как вскрываемая ею диалектика фактов не умещается в узких рамках механистической концепции творца теории условных рефлексов. Большая и ответ­ ственная задача показать на тщательно раз­ работанной истории школы Павлова, как в процессе ее развития все больше и больше обна­ руживалась недостаточность механистических построений [непонимание качественного свое­ образия биологических явлений («теория равновесия»), тенденция к подмене социаль­ ных закономерностей физиологическими и т. д.]. Механистическое мировоззрение П. с неизбежностью претерпевает судьбу всякого механистического мировоззрения в силу его непоследовательности как материализма. Во введении к «Двадцатилетнему опыту...» он пишет: «И теперь я глубоко, бесповоротно и неискоренимо убежден, что здесь главней­ шим образом, на этом пути, окончательное торжество человеческого ума над последней и верховной задачей его—познать механття-