* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

МЕЖ щихся стран не вдохновил мировое сообщество на коллективный поиск решения проблем. Тем не менее, история международных валютных отношений в 1980-х годах развивалась по более удачному сценарию, хотя изначально казалось, что у мирового сообщества довольно мало шансов на успех в этой области. В первой половине десятилетия США фактически отказались от сотрудничества и допустили существенное повышение курса доллара. В сентябре 1985, однако, отношения между США и другими странами «Группы пяти» значительно улучшились. Для стран «третьего мира» крах Бреттон-Вудской системы означал также начало новой эры. В первые пять лет действия системы плавающих курсов очень немногие из этих стран решились отказаться от режима заранее определенных номинальных валютных курсов, однако в начале 1980-х годов таких стран было уже большинство. Для развивающихся стран основная проблема заключалась не столько в неустойчивости валютных курсов, сколько в завышенных реальных валютных курсах (номинальных валютных курсах с поправкой на относительные уровни цен) и неадекватном регулировании валютных курсов, что усугубляло отставание экономики, а для ряда латиноамериканских стран – и долговой кризис 1980-х годов. В тех развивающихся странах, где разумное регулирование валютного курса сочеталось с политическими и экономическими реформами, были достигнуты вполне благоприятные результаты. В связи с сохранявшимися на протяжении первой половины 1980-х годов различиями в темпах инфляции между странами-членами ЕВС периодически возникала необходимость в пересмотре валютных курсов. В период между 1979 и январем 1987 эти курсы пересматривались одиннадцать раз; двенадцатый пересмотр состоялся 8 января 1990, когда более широкий диапазон курсовых колебаний для итальянской лиры был заменен на стандартный для ЕВС узкий диапазон. ЕВС развивалась как сочетание закрепленных и корректируемых курсовых режимов. В периоды стабильности страны пользовались многочисленными преимуществами фиксированных курсов, а пересмотры и корректировки курсов позволяли решать проблемы поддержания конкурентоспособности. Однако периоды валютной стабильности, перемежавшиеся пересмотрами валютных курсов, могли иметь место лишь потому, что контроль за движением капитала надежно ограждал резервы центральных банков от атак валютных спекулянтов в ожидании очередного пересмотра курса. В первые десять лет существования ЕВС руководящие национальные кредитно-денежные и валютные учреждения сохраняли ограниченную политическую самостоятельность. Однако к 1 июля 1990 большинство государств-членов ЕВС отказались от валютного контроля и контроля за движением капитала, и сразу же возникла проблема «несовместимого квартета» политических целей: свободной торговли, свободы движения капитала, стабильности фиксированных (управляемых) валютных курсов и независимой кредитно-денежной политики. Так что Испания, Великобритания и Португалия вступили в курсовой механизм ЕВС как раз в тот момент, когда система в целом стала весьма уязвимой, хотя и выглядела более стабильной. Стратегия отказа от пересмотров валютных курсов и от валютного контроля, а также контроля за движением капитала какое-то время казалась успешной, но уже в августе 1993 курсовому механизму пришлось пережить тяжелейшее испытание: действия спекулянтов вынудили ЕВС расширить диапазон допустимых колебаний валютных курсов с 2,25% до 15%. В сущности, плавание европейских валют стало гораздо более свободным, чем когда-либо прежде, будь то времена Бреттон-Вудской системы, «валютной змеи» или центральных курсов ЕВС. И все же движение в направлении создания Европейского валютного союза ускорялось. Состоявшаяся в 1995 мадридская встреча в верхах подтвердила окончательный и бесповоротный переход к системе фиксированных курсов при одновременном введении единой европейской валюты, получившей название евро. 1 июля 1998 был учрежден Европейский центральный банк; его прерогативой стало осуществление единой денежно-кредитной и валютной политики ЕС. С января 1999 одиннадцать стран Европейского Союза перешли к единой валюте. На протяжении нескольких тысячелетий, со времени зарождения цивилизаций, вывоз товаров в зарубежные страны в обмен на иноземные товары являлся неотъемлемой чертой мирового хозяйства. В 19 в. стремительный рост производства и развитие средств транспорта и связи привели к огромному расширению сферы внешней торговли и увеличению ее объема. Тем не менее на протяжении большей части 20 в. действовала тенденция к снижению доли пересекающих границы товаров и услуг в совокупном мировом объеме производства. Все теории торговли исходят из предположения, что направления международных товарных потоков определяются ценами, так как каждый покупатель стремится получить нужные ему товары с наименьшими затратами. Хотя теория цен в действительности дает лишь неполное объяснение реального механизма международной торговли, ее вполне достаточно для понимания «выгод от торговли». Ключевым здесь является понятие эффективности распределения ресурсов. На национальных рынках цены, устанавливаемые различными производителями, под влиянием конкуренции имеют тенденцию к выравниванию; ни один из продавцов не может значительно поднять цену по сравнению с другими, не потеряв при этом покупателей. Производителям приходится увеличивать свою прибыль за счет снижения издержек производства, т.е. более эффективного использования ресурсов. У самого эффективного производителя должны быть наименьшие издержки, самые низкие цены и, как следствие, наибольший объем продаж и наибольший доход. Таким образом, конкуренция способствует эффективности распределения ресурсов путем перераспределения факторов производства в пользу эффективных производителей, у которых больше денег на покрытие затрат и которые побеждают неэффективных производителей в борьбе за факторы производства. Выгоды от М.т. проистекают из расширения сферы эффективного распределения ресурсов за границы отдельных государств. Страны мира стремятся продавать национальную продукцию за рубежом и покупать товары в других странах по той же самой причине, по которой отдельные люди что-то продают и что-то покупают вместо того, чтобы пытаться производить все необходимое самостоятельно. Практика показывает, что цены далеко не полностью определяют потоки товаров и услуг. На едином рынке, где товары и услуги беспрепятственно перемещаются из одного места в другое, конкуренция выравнивает цены, и преимущество получают наиболее эффективные производители. Однако международные рынки далеко не так интегрированы, как национальные. Один из факторов производства – труд (или рабочая сила) – вообще характеризуется низкой мобильностью, за исключением особых обстоятельств; сходные ограничения действуют, хотя и в меньшей степени, и в отношении капитала и сырья. Готовая продукция гораздо более подвижна, однако и она не может абсолютно беспрепятственно перемещаться из страны в страну. Ограничения мобильности отчасти связаны с внеэкономическими факторами, однако не менее важная причина заключается в том, что доля международных транспортных расходов в конечной цене товара обычно выше по сравнению с расходами на транспортировку внутри страны. Таким образом, даже если производство какого-либо товара в данной стране более рентабельно, чем в других странах, это преимущество может исчезнуть в результате высоких транспортных расходов. Системы цен всех участвующих в международной торговле стран связаны между собой из-за необходимости оплачивать расходы за рубежом за счет доходов, полученных там же. Для большинства стран это означает, что импорт оплачивается за счет средств, поступающих от экспорта. В результате многостороннего характера торговли, т.е. торговли одной страны со многими другими странами, подобное рав- - 413 -