* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ЭРЕХТЕЙОН он возник. В облике и планировке Эрехтейона отразилось тревожное время его создания (см. Пелопоннесская война), когда в разных областях духовной жизни — в религии, литературе, искусстве — после долгого господства рационального по природе классического мировидения вновь ожило и окрепло доверие к непонятному, иррациональному, находящему оправдание исключительно в авторитете туманной старины. С давних времен заданная природой местности и гетерогенными ритуальными обычаями совокупность почитаемых урочищ и алтарей на северной стороне Акрополя не просто включилась в рамки нового храма, но предопределила своей стихийной неупорядоченностью его архитектурные формы. И в плане, и по всем четырем фасадам Эрехтейон асимметричен. Хотя его основу составляет прямоугольный корпус (в плане 23,5?11,6 м), к западной части этого корпуса с севера и юга примыкают два портика-крыльца, разные по размерам и виду. Различны и портики, оформляющие торцевые фасады, восточный и западный: если восточный, ведущий в святилище Афины Полиады портик имел шесть подчеркнуто тонких колонн (теперь из них на месте только пять) и опирается на трехступенчатое основание, то портик западной стороны имеет четыре колонны, которые возвышаются над стеной, т. к. уровень почвы с востока на запад заметно понижается. Еще больше отличаются северный и южный портики. Северный портик заметно выделяется на фоне северной стены и западного фасада, по сравнению с которым он сильно выдвинут вперед, представляясь обособленным объемом и вместе с южной подпорной стенкой создавая перед фасадом маленький дворик. Южный портик, напротив, по размерам невелик; он ниже стены, к которой примыкает, и его западная сторона продолжает плоскость западного фасада. Особую славу южному портику принесли его кариатиды; это шесть женских фигур, несущих на головах архитрав. Стиль этих статуй заставляет думать о них как о произведениях школы Фидия: гибкая пластика непринужденно и спокойно стоящих девушек гармонично сочетается здесь с тектоникой несущего конструктивного элемента, подчеркнутой вертикальными складками длинных одежд. И все же есть причины полагать, что к стилю Фидия в кариатидах было добавлено нечто новое. Как свидетельствуют римские копии с кариатид Эрехтейона, обнаруженные на вилле Адриана в Тиволи и сохранившие в целости руки, которые в оригиналах утрачены, левая рука каждой кариатиды поддерживала кончиками пальцев край одежды. Такая позднеархаическая реминисценция вряд ли совместима со стилем самого Фидия, но вполне согласуется с архаизирующими тенденциями в творчестве его учеников, особенно Алкамена. Больше того, хотя само использование статуи в качестве архитектонического элемента здания имеет в греческом искусстве архаические прообразы (сокровищница сифнийцев в Дельфах, храм Зевса в Акраганте и т. д.), но лишено классических аналогий и противоречит пластическому идеалу высокой классики, предполагающему свободное стояние человеческой фигуры. Таким образом, кариатиды как одна из деталей Эрехтейона тоже отвечают его общей стилистике. К примечательным 780