* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПРАКСИТЕЛЬ от него в сторону большей фронтальности. Однако такая особенность творчества Праксителя не имела ничего общего с архаизацией стиля, намеренным возвратом к доклассической традиции, подобным тому, который осуществлялся раньше Алкаменом и Каллимахом. Она была обусловлена совершенно новой, чувственно-гедонистической природой праксителевских образов, выражающих состояние релаксации и сосредоточенности на вегетативных процессах, настроение блаженно-ленивого послеполуденного отдыха, плохо совместимое с напряжением брюшных мышц при поворотах корпуса, какие зритель видит в фигурах Скопаса. Новшеством в подходе Праксителя к проблеме равновесия явилась разработка им мотива боковой опоры. Если в «Амазонке» Поликлета, куда этот мотив, вероятно, впервые был введен, его наличие оправдано внешней причиной — ранением, ослабившим героиню, то у Праксителя он демонстрирует некоторую томность в настроении персонажа. Вместе с тем Пракситель остался законным наследником скульпторов V в. до н. э.: расширив рамки классики, он все же не вышел за ее пределы. Как и предшественники, Пракситель был озабочен проблемой пондерации; его творческая фантазия неизменно тяготела к замкнутым на себе, автономным образам, которые она облекала в завершенные формы с ясным силуэтом. В числе ранних произведений Праксителя был «Сатир, наливающий вино», вероятно, бронзовый (мраморные копии — в дрезденском Альбертинуме и др.), в котором ясно видится влияние Поликлета, соединенное с гедонистическим настроением и соответствующим настроению мотивом. Другое изображение сатира, согласно источникам, сам скульптор считал, наряду со статуей Эрота, лучшим своим произведением; это — статуя отдыхающего сатира, дошедшая до нас в большем количестве копий (свыше 70), чем какая-либо иная из греческих статуй. Статуя Аполлона Савроктона (в оригинале была бронзовой) изображает олимпийского бога в виде подростка лет пятнадцати, который, лениво опершись на ствол дерева, охотится за ящерицей, так что произведение представляет собой шутливое обыгрывание важного мифического образа бога-драконоубийцы (ср. Аполлон Бельведерский). Возможно, подлинной статуей Праксителя (хотя вопрос об этом остается спорным) является «Гермес с младенцем Дионисом» из Олимпии (Олимпия, Музей): Гермес держит Диониса левой рукой, опирающейся локтем на ствол дерева, а правой (от нее сохранилось только плечо), вероятно, держал кисть винограда, забавляя ею младенца, который к ней тянется, — тот же мотив, что в «Эйрене с Плутосом» Кефисодота Старшего, однако осложненный мотивом опоры на древесный ствол, включающим группу в невидимое пейзажное окружение. В женских образах Праксителя особенно заметно сказалось его мастерство обработки поверхности, передающее эффект дышащих кожных покровов, а также новая концепция женской фигуры, ставшей у него более нежной и грациозной. Из них больше всего прославила его имя мраморная «Афродита Книдская». В этой 555