* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

— 18 — Предписания права могутъ проявлять обязательную, т. е. нравственно связывающую силу, только постольку, поскольку у нихъ предполагаются и за ними признаются извести ыя свойства, привлекающая наше чувство уважешя и побуждающая къ деятельности въ ихъ пользу нравственныя силы нашей природы. Û свойствахъ, которыя здъсь должны быть приняты во внимаше, гово­ рилось выше и одновременно было указано, что для рааличныхъ народовъ, какъ и для различныхъ индивидовъ и также для техъ же народовъ и индивидовъ ихъ на различныхъ ступеняхъ развитая, свойство это нмеетъ далеко не одинаковое значеше (§ 32 прим.). Къ этому надо присовокупить, что и одина­ ковые моменты, проявляющее свое действие у различныхъ народовъ и т. п., въ сознаше участвующихъ въ образованы права могутъ отразиться различно. Поэтому отчетъ, который давали себе народы и отдельный лица объ основанш и предположешяхъ обязательной силы правовыхъ нормъ, въ итоге далеко не одинаковъ. Въ младенчестве народовъ нравственное принуждеше, которому подпадаетъ человекъ по отношенш къ известнымъ нормамъ (обязательная сила этихъ нормъ), эависитъ вообще отъ того, что оне исходятъ отъ определенныхъ субъектовъ или представляются исходящими отъ таковыхъ. Въ предписанш усматриваютъ проявлеше воли божества или призванныхъ къ тому органовъ и толкователей божественной воли: жрецовъ, властителя, ставленника боже­ ственной воли, ИЛИ предка, являющагося предметомъ почиташя, и изъ такого источника выводить причину обязательности самыхъ нормъ. Уважеше, которое внушаетъ божество и его представители переносится и на действительно или предположительно отъ нихъ исходя щдя правовыя положен!я. Индивидъ въ разсматриваемомъ перюде не легко находить въ себе силу и побуждеше подвергнуть изследован!ю по собственному усмотрели) фактическую и нрав­ ственную истинность (§ 30 и сл.) того, что притязаете на значеше права, обычая, религш и т. п. Подобно тому, какъ дети обязательную силу предписашя выводить изъ воли родителей, ставя между велешемъ и объективной его оценкой авторитетъ определенной личности, такъ и младенчеств народы, на вопросъ о причине обязательности той или другой нормы, могутъ отве­ тить только ссылкою на какой-либо авторитетъ. Для нихъ въ данномъ случае не существуете более сильнаго основашя, какъ то, которое привелъ индЬйсшй вождь противъ принят1я христ1анской религш: „было бы смешно и постыдно, если бы я пожелалъ иначе веровать и иначе действовать, чемъ мои предки". У народовъ, уже обладающихъ духомъ нзслЬдовашя и критики, дело обстоитъ менее просто. Указаше на определеннаго субъекта, отъ котораго исходили бы предписашя права, не разрешаетъ еще вопроса объ ихъ обяза­ тельности и источникахъ обязательности таковыхъ нормъ вообще. Содержанге подобныхъ предписашй подвергается изследовашю, при чемъ изслЬдователь приходитъ къ убеждешю, что ценность, на которую притязаютъ обязательный предписашя. должна находить себе какимъ-либо обраэомъ основание въ самомъ своемъ содержаши, и въ обратную сторону, содержаше нормы, противоречащее истине, не можетъ стать хорошимъ и мудрымъ только оттого, что оно исходить отъ определеннаго субъекта. При этомъ сознательно или беэсознательно со­ здается представлен!е о собственномъ чувстве и сужденш, какъ о высшей инстанцш, въ области отвлеченныхъ умозаключен^. Представления же эти, касаясь оценки правовыхъ нормъ и рЬшающихъ ихъ реальныхъ признаковъ, сгущаются въ Teopin „естественнаго" права, противупоставленнаго действую­ щему „положительному"; въ естестввнномъ праве по сравнешю съ положительнымъ получаетъ самостоятельное значеше идея справедливости. Отсюда стано­ вится возможнымъ вопросъ, представляется ли все исходящее отъ авторитетовъ и предполагаемое правомъ—также и справедливым*. Вследств1е этого этическая сила права становится въ зависимость отъ имеющихся въ народномъ сознаши