* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

393 ЛЕРМОНТОВЪ 394 Въ результата!—дуэль, на этотъ разъ, окончившаяся благополучно, но повлекшая длл Л. арестъ на гауптвахте, а затемъ переводъ (нрпказомъ 9 апреля) въ Тенгиншй пехотный полкъ на Кавказе. Во время ареста Л. посетилъ Белиншй. Онп позна­ комились еще летомъ 1837 г. въ Пятигорске, въ доме товарища Л. по университетскому пансюну, Н. Сатина, но тогда у Белинскаго осталось о Л. самое неблагоприятное впечатление каисъ о человеке крайне пустомъ и пошломъ. Н а этотъ разъ Б е ­ линский пришелъ въ восторгъ «и отъ личности и отъ художественныхъ воззрешй поэта». Л. снялъ свою маску, показался самнмъ собою, и въ словахъ его почувствовалось «столько истины, глубины и простоты». Въ этотъ пор1одъ петербургской жизни Л. онъ написалъ последшй, пятый, очеркъ «Де­ мона» (первые четыре—1829,183<\ 1831 и 1833 гг.), «Мцыри», «Сказку для детей», «Герой нашего вре­ мени»; стихотворения «Дума», «Въ минуту жизни трудную», «Три пальмы». _«Дары Терека» и др. Въ день отъезда изъ Спб. Л. былъ у Карамзиныхъ; стоя у окна и любуясь тучами, плывшими надъ Лет-' нимъ садомъ и Невою, онъ набросалъ свое знаме­ нитое стихотвореше «Тучки небесный, вечные странники». Когда онъ кончилъ читать его, передаетъ очевидецъ, «глаза его были влалены отъ слезъ». П о дороге на Кавказъ Л. остановился въ Москве и прожилъ тамъ оисоло месяца. 9 мая онъ вместе съ Тургеневымъ, Вяземсиснмъ, Загоскинымъ и др. присутствовалъ на именинномъ обеде у Гоголя въ доме Погодина и тамъ читалъ своего «Мцыри», 10 нЪня Л. уже былъ въ Ставрополе^ где находилась тогда главная квартира командующаго войсками Кависазской лиши. Въ двухъ походахъ— въ Малую и Большую Чечни — Л. обратилъ на себя внимание начальника отряда «расторопностью, верностью взгляда, пылкимъ мужествомъ» и былъ представленъ исъ награде золотоио саблею съ над­ писью: «за храброоть». Въ половине января 1841 г. Л. получилъ отпускъ и уехалъ въ Спб. Н а другой же день по приезде онъ отправился на балъкъ графине Воронцовой-Дашковой. «Полвлеше опальнаго офи­ цера на балу, где были Высочайишя Особы», сочли «непрнличнымъ и дерзкимъ»; его враги использовали этотъ случай каисъ доказательство его неисправи­ мости. По окончашн отпуска друзья Л. начали хлопотать объ отсрочке, н ему разрешено было остаться въ Спб. еще на неисоторое время. Надеясь по­ лучить полную отставку, поэтъ пропустилъ и этотъ срокъ и уехалъ лишь после энергичнаго приисазанпл делсурнаго генерала Клейнмихеля оставить сто­ лицу въ 48 часовъ. Говорили, что этого требовалъ Бенкендорфъ, котораго тяготило присутствие въ Петербурге таисого безпокойнаго человека, исакъ Л. Н а этотъ разъ Л. уехалъ изъ Петербурга съ очень тяжелыми предчувствиями, оставивъ родине на прощание свои изумительные по силе стихи: «Прощай немытая Росал». Въ Пятигорске, куда онъ npiex-алъ, жила большая компаши веселой молодежи—все давHunuHie знакомые Л. «Публика— вспоминаетъ кн. А. И. Васильчнисовъ—жиладрулшо, весело и нъ-сисолысо разгульно... Время проходило въ шумныхъ пикникахъ, кавалысадахъ, вечеришеахъ съ музыкой и танцами. Особсннымъ успехомъ среди молодежи пользовалась Эмилйя Александровна Верзилина, прозванная «розой Кавказа». Въ этой компаши находился и отставной маиоръ Мартыновъ, любив­ ший пооригинальничать, порисоваться, обратить на себл внпмаше. JL часто зло и едко вышучи­ вал ъ его за напускной байроннзмъ», за «страишыя» позы. Между ними произошла роковая * ссора, закончившаяся «вечно печальной» дуэлью. Поэтъ j палъ жортвой своей двойственности. Нежный, от­ зывчивый для небольшого круга избранныхъ, онъ по отношенш ко всемъ прочимъ энакомымъ дер­ жался всегда заносчиво н задорно. Недалекий М а р ­ тыновъ принадлежал* въ последним* и не понялъ и «въ сей мигъ кровавый, на что онъ руку подни­ мал*». Похороны Л., несмотря на все хлопоты друзей, не могли быть совершены по церковному обряду. Оффнцдальное сообщение объ ого смерти гласило: «15 июня, около 5 часовъ вечера, разра­ зилась ужасная буря съ громомъ и молнией!; въ это самое время между горами Машукомъ и Бештау скончался лечнвишйся въ Плтигорсчсе М. 10. Лер­ монтовъ». По словамъ иен. Васпльчшсова, въ Петер­ бурге, въ высшемъ обществе, смерть поэта встре­ тили словами: «туда ему H дорога». Весною 1842 г. I прахъ Л. былъ перевезенъ въ Тарханы. Въ 1889 г. въ Пятигорске отиерытъ памятник* Л., воздвигну­ тый по всеросс1йспсой подписке. По сложности и богатству своихъ мотивовъ иоэзия Л. занимаете исключительное место въ рус­ ской литературе. «Въ ней, по выражепш Белинскаго, все силы, всё элементы, пзъ которыхъ слагается жизнь и поэзш: несокрушимая мощь духа, CMupeuio жалобъ, благоухаше молитвы, пламспное, буриоо одушевление, тихая грусть, кроткая задумчивость, вопли гордаго страдании, стоны отчаяния, таинствен­ ная нелепость чувства, неукротимые иорывы дерз­ ких* лселаний, целомудренная чинстота, иедуги со­ временнаго общества, картины мировой жизни, укоры совести, умилительное раскаяние, рыдашо страсти и тих in слезы, льющн'лсл въ полноте умнреннаго бурею жизни сердца, упоения любви, трепетъ разлуки, радость свидания, презрение и ъ с прозе лсизни, безумпая лсажда восторгов*, пла­ менная вера, мука душевной пустоты, стопъ отвращающагося отъ самого себя чувства заморнпей жизни, ядъ отрицания, холодъ сомнения, борьба полноты чувства съ разрушающею силою рефлекса, падший духъ неба, гордый демонъ и невинный мла­ денец*, буйная вакханка и чистая дева—всо, всо въ этой поэз1и: и небо, и земля, и рай, и адъ». Но въ этой расточительной росисоши, въ нзумнтельномъ богатстве мотивовъ, идей и образовъ можно, однако, заметить основную тенденцию его творческаго процесса, тотъ психологичесний стерлсень, вокругъ котораго они все вращаиотся. Съ этой точки зрения творчество Л. можетъ быть разделено на два периода: первый тянется приблизительно до средины 30-хъгодовъ, второй—до конца его кратисовременной жизни. Въ первомъ периоде онъ весь во власти своей необузданной фантазии; онъ пишет* исключительно на основаши своего внутренняя опыта, страшно болезненно чувствуетъ и пережи­ вает* всю непримиримость двух* противоположных* началъ, двухъ стихий своей души: небеснаго и зем­ ного, и въ ней видитъ основную причину трагедии своей жизни. Во второмъ норпеде онъ улсе ближе къ действительности, 'опытъ его расширяется въ сто­ рону изучении окружающих* людей, быта и обще­ ства, а если не окончательно отрешается отъ своей антитезы, то безусловно ее смягчает*. Онъ начи­ нает* кансъ дуалистъ, резко ощущаюплД двусторонность своей психики, какъ человек*, обреченный на постоянное пребыванп'е «между двухъ жизней въ страшномъ промежутке». Ему ясна причина всехъ его мучительныхъ переживашй, ясно, почему онъ одержпмъ такнмъ неодолимым* желашемъ быть какъ можно дальше отъ низкой и грязной земли. Существуетъ вечный антагонизм* мелсду небесной душой и ел «невольным*» обременительно тялскимъ, «спутниисомъ жизни»—теломъ; кансъ бы они ни были