* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

835 НАКАЗЪ 836 Н а к а з ъ , такъ назыв. Большой, составленъ Екатериною I I для руководства комнссш, созванной въ видахъ выработки проекта новаго удожентя ( X X I I , 331). Въ своей переписке Екатерина откровенно разсказала исторш сочинения Н.: Королю Фридриху она писала, что «поступила какъ ворона басни, сшившая себе платье изъ павлиньихъ перьевъ. Во всемъ сочинении мне принадлежит* лишь распре­ делений материала н тамъ п сямъ строчка или слово. Все мне принадлежащее не превысить 2—3 листковъ. Большая часть взята изъ «De TEsprit des lois» президента Монтесисье и изъ «ТгайЧё des delits et des peines» маркиза Бенсисарш». Haсчитываготъ до 294 ст., взятыхъ изъ Монтесисье, до 108—изъ Беккарш, до 38—у бар. Бильфельда ^ I n ­ stitutions politiques»), несколько — у Юсти и Кенэ; всего заимствованныхъне менее 466 статей. Способъ заимствования различный: одне статьи переведены буквально, друпя—съ отступлешями, доходящими иногда до существеннаго изменения смысла. Менее всего возбуждаютъ сомнешй заимствования у БеисKapin, такъ какъ Екатерина I I , повидимому, искренно желала усвоить и применить въ России основные его взгляды- въ области уголовнаго законодательства и процесса. Н. впервые установляетъ у насъ новые и взгляды на преступление и наисазаше. Преступными являются лишь деяния, прпчиняюшдя вредъ «или каждому особенному или всему обществу; все дей­ ствия ничего тансого въ себе не заншочаюнндя нимало не подлежать законамъ» (41—42). «Законы суть способы, коими люди соединяются и сохраняются въ обществе»; для предохранения этихъ залоговъ безопасности п установлены для нарушителей нака­ зания (145—146). Только законодатель можетъ установлять наказания; ни судья, ни правитель не мо­ жетъ наложить наказашл, точно въ законе не пре­ дусмотренная (148). Самыя наказашя отнюдь не должны быть жестокими: «страны и времена, въ которыхъ были казни самыя лютейнгдя въ употре­ блении, суть т е , въ которыхъ содевалися беззакония самыя безчеловечныя» (206). Вместо жестокости должна проводиться неизбежность нансазашя:«самое надежнейшее обуздайте отъ преступлетй есть не строгость наказашл, но когда люди подлинно знаготъ, что преступающий законы непременно будетъ наказанъ» (222). «Известность и о маломъ, но неизбежномъ наказанн и сильнее впечатлеется въ сердце, нежели страхъ жестокой казни, совокупленный, съ надеждою избыть отъ оныл» (223). Въ связи съ не­ избежностью должна стоять п незамедлительность иансазашя, чтобы каждый почиталъ его «действомъ преступления» (221). Наконецъ, должно быть уста­ новлено cooTBeTCTBio между престу плетями п на­ казаниями и построена лестница шиеазанпй и клас­ сификация преступлешй по ихъ важности (225— 228). Н. на этомъ не останавливается н вследъ за BeKKapiefi установляетъ правило, что «гораздо лучше предупреждать преступления, нежели нака­ зывать» (240). Эта цель объемлетъ всю обширную область заисонодательной политики, таисъ какъ «предуииреждать преступлешя есть намереше н конецъ хорошаго законоположничества, которое не что иное есть, кансъ искусство приводить лиодей исъ самому совершенному благу» (241). Въ числе такихъ средствъ самымъ надежнымъ признается «приведение въ совершенство воспитания» (248). О постановке судебной деятельности н о задачахъ пpaвocyдiя Н. и заимствует* у Беккарш рядъ основныхъ положений. Судебная власть должна быть отделена отъ законо­ дательной и имеетъ своей задачей: строгое исполне­ ше заисоновъ, исакъ въ свою очередь законодатель (самодержецъ), одинъ иэдающШ обпиде эансоны, «дол­ женъ воздержаться, чтобъсамому не судить» (98,149). За судьей не признается право толковать законы, принадлежащее иенслючительно государю, дабы из­ бежать «обмапчпваго непостоянства произвольных* толковашй» (151, 153). Въ ограждеше интересов* подсудимая проводятся следуюпппя правила: 1) судъ долженъ быть судомъ равнымъ (127, 180); 2) онъ долженъ быть гласньимъ, чтобы «приговоры судей были народу ведомы, какъ и доказательства пре­ ступлешй» (183); 3) с л е д и т е должно быть от­ делено отъ суда. Особенно важны мнешя Бек­ карш о пытнее, повторенный Н . (192 — 197). Таковы заимствования у Беккарш. У Монтескье взято еще больше мыслей, но съ существенными переделками и даже пэвращешемъ главнейших* изъ нихъ. Изъ своего молитвенника, какъ называла Екатерина I I книгу Монтесисье, она беретъ основ­ ное полоясеше, что заисоны, сходственные съ естествомъ, должны соответствовать расположешго на­ рода (5). Отсюда сделанъ выводъ, что въ виду об­ ширности Российская государства власть государя должна быть самодержавной! (8—11). В с е доводы взяты у Монтесисье, но тамъ они отнесены исъ деспотш, характерные признаки нсоторой въ Н. отбро­ шены, такъ кансъ Екатерина желала считать Россию не десшшей, а монархией. По Монтесисье, природу монархии, где править одинъ по твердо установленнымъ заисонамъ, составляюсь власти подчиненныл, промежуточный п зависимый. Самой обыкновенной изъ такихъ промежуточныхъ властей является дво­ рянство, образунощее существенную основу- монар­ хш: «point de monarque, point de noblesse; point de noblesse, point de monarque; mais on a un despote». И H . говорить, что «власти средшл, подчи­ ненныл и зависимый составляют^ существо пра­ влетл»; что «законы основаше державы составляю­ щие предполагают* малые протоки, спречь прави­ тельства» (18—20). Все это взято у Монтескье, но с* существенным* изменением*: въ Н. вместо дворян­ ства стоять правления, т.-е. бюрократически учреждешя, которыя въ самодержавномъ государстве не могутъ ограничивать власть государя. Далее Монтескье указываешь, что въ монархш должно быть хранилище законовъ въ рукахъ полиитичс скихъ корпораций; онъ имелъ въ виду французCKie парламенты, которымъ принадлежало право регистрами указовъ и право представлешй ко­ ролю касательно указовъ, несогласныхъ съ законами, вредныхъ, неясньихъ. Все это повторено въ Н., но объяснено, что въ Poccin таковымъ хранплищемъ является сенатъ, который, однако, не ооладалъ пра­ вомъ пpeдcтaвлeнiя п не могъ исполнять роль парламентовъ. Каисдому правительству у Монтескье соответствуешь определенный животворящий прин­ цип*. Въ монархш это — честь; поэтому заисоны въ монархш должны итоддерясивать чувство честии. Монтескье подробно разематриваетъ, какъ извра­ щаются принципы правительства, въ частности— въ монархш. И Екатерина говорить о принципахъ нравительствъ, называл ихъ «начальными основаниями правлешй». Она повторяет*, что повреядаше всякаго правлетл начинается съ ииачальныхъ его оснований, но не .говорить прямо о томъ, каковы начальныя основания монархш, и нсаисъ она извращается. О честп идетъ речь въ главе о дворянстне: «добродетель и честь должны быть длл дворянства правилами, предписывающими лиобовь къ отечеству, ревность къ службе, послушание и верность нсъ государю, и безпрестанно внушающими не делать никогда безчестнаго дела» (864). И у Мон­ тесисье заисоны монархш, релипя и честь пред­ писывают* повиноваться волё государя; но у него г