* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

43 ГРИЛЬПАРЦЕРЪ—ГРИМАЛЬДИ 44 замка, возвращающейся череэъ много летъ, не уэнагошдй родныхъ, убивающдЙ отца и влюбляюнийся въ сестру, гибель всехъ героевъ къ радости прародительницы, успокоившейся теперь навсегда,— эти ужасы доставили Г. шумный успехъ, но и пер­ вый ropbKifl минуты. Критика причислила его къ школ* Мюльнера и Вернера, главныхъ представи­ телей такъ наэыв. «трагедди рока», безвкусныхъ пропзведешй, въ дэобилш появлявшихся на тогдаш­ ней сцене. Но уже черсзъ годъ Г. выступаотъ съ трагеддей «Сафо», одной изъ лучшихъ своихъ пьесъ, которая заставляете вспомнить о гетевскомъ «Тассо> и до сихъ поръ остается популярнййшимъ изъ его произведен^. Трогательнымъ предашемъ о лесбййской поэтесс* Г. воспользовался, чтобы провести мысль о глубокой пропасти, отделяющей искусство отъ жизни. Трагическая вина Сафо въ томъ, что она, отмеченная божественного печатью гешя, спу­ стилась къ земле, полюбила человека, умеющаго любить только земной любовью. сБеэумная! Зачёмъ съ высотъ чудесныхъ, где Аганипне радостно журчитъ, сошла я въ этотъ м!ръ клятвопреступный, где ложь царить, где царствуетъ обманы. Безнаказанно нельзя спуститься на эту землю съ пиршества боговъ. «Любовь—дай людямъ; небу—поклоненье». Художникъ одинокъ. Страшно и холодно живется лъ царстве высшихъ иэбраннпковъ земли, въ свя­ тилище безсмертья—и бедное искусство вечно будетъ просить подачкиу избытка жизни. Эллинсгай Mipb, возрожденный Шиллеромъ и Гете, вера въ то, что въ творешяхъ, рожденныхъ подъ небомъ пре­ красной Эллады, явились законы вечной красоты,— словомъ дыхаше античнаго Mipa обвеяло эту тра­ гедию Г., который усвоилъ себе здесь благородную простоту и величавое спокойств1е классическаго искусства въ противоположность бурной фантастике романтизма. Впрочемъ, вполне избавиться отъ романтическаго вл1яв1я* Г. не удалось до конца жизни. Оно сказывается и въ наиболее крупномъ пропзведешй Г., въ его тридогш «Das goldene Vliess» (1821: cDer Gastireund», tDie A r gonauten», «Medea»). Изъ легенды о золотомъ руне и мести Медеи Г. создалъ потрясающую трагедию, съ яркимъ контрастомъ эллинскаго и варварскаго тровъ, съ рельефно очерченными образами Медеи и Ясона, въ авантюризме котораго чувствуется не только вл1ише эллинистическаго направлешя, но и безпокойный духъ романтики. Трагед1я