* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

333 ГЕРЦЕНЪ 334 произошли еще некоторый события. Скрывшись изъ Парижа въ Женеву, онъ познакомился тамъ со мно­ гими выходцами изъ разныхъ странъ и, между прочнмъ, съ Маццпни, самую теплую спмпатпо къ кото­ рому онъ сохранил* на всю жизнь. Тамъ же .полу­ чилъ онъ письмо отъ Прудона, съ просьбою помочь ему въ пзданш газеты «La voix du Peuple» и стать ближайшнмъ ея сотрудникомъ. Г. послалъ Прудону необходимые для внесения залога 24000 франковъ и сталъ писать въ его газете. Но это продолжалось недолго: на газету наложенъ былъ рядъ штрафовъ, пзъ залога ничего не осталось, п газета прекратилась. После этого Г. окончательно натурализовался въ Швейцарш. Къ обостренно реакцш присоединился рядъ тяжслыхъ ударов* въ личной жизни Г. Все это приводило Г. въ самое мрачное настроеше духа, и, когда пропзошелъ декабрьеюй coup d'6tat, Г. написалъ статью «Vive la mortI»... Онъ жплъ тогда въ Ницце. Одно время ему казалось, что «все рухнуло—общее и частное, европейская революция и домаиишй иеровъ, свобода Mipa и личное счастье». Состояше, въ и;6торомъ опъ находился, онъ самъ называлъ «краемъ нравственной гибели», но и нзъ него онъ вышелъ победнтелемъ: по его сло­ вам*, его спасла «вера въ Р о с с ш » , и онъ р е шилъ отдать всего себя на служеше ей. Ж и в я въ Ниццё, он* напечатал* целый рядъ своихъ работ*: то были появнвишяся сначала по н е ­ мецки «Письма пзъ Франщи п Италии», потомъ брошюра «о развитии революционных* идей въ Россш» (первоначально то же по-немецки въ •Deutsche J a h r b l l c h e r » , затемъ отдельнымъ изда­ нием* по-французски «Du dGveloppement des idees rdvolutiouinaires en Russie») u, наконецъ, «Le ueuple ruese et le socialisme» («Письмо к* Мишле»). Обе эти брошюры были запрещены во Франщи. Тогда же появилось въ печати и знаме­ нитое произведете Г . «Съ того берега» (первона­ чально также по-немецки: «Von andern Ufer»). Въ этомъ знаменитомъ проиизведенш Г. поставилъ вопросъ: «где лежитъ необходимость, чтобы буду­ щее разыгрывало нами придуманную программу»,— другими словами, какия существуютъ о б ъ е к т и в н а г о характера ручательства въ томъ, что идеалы сощалнэма осуществимы? Разставшнсь уже давно съ теологнзмомъ, Г . занялъ такую же отрицатель­ ную позищю ко всякому фиилософскому построешю. Заявивши еще въ Моосве Хомякову, что онъ мо­ жетъ принимать «страшные результаты евцрепейипей имманенцш, потому что выводы разума неза­ висимы отъ того, хочетъ ли человекъ или нетъ», Г. призвал* на судъ разума и религию земную, религию человечества, релипю прогресса. «Объясниите мне пожалуйста,—спрашивалъ онъ,—от­ чего верить въ Бога" смешно, а верить въ чело­ вечество несмешно, вери1ть въ ц а р с т а е небесное глупо, а верить въ земныя утопш умно»? — Цель каждаго поколения, по Г.—оно само. Оно должно жить, и жить жизнью человеческою—жить въ сощальной среде, въ которой личность сво­ бодна, и въ то же время общество не разрушено. Но создаше такихъ отношений между личностью н обществомъ зависитъ лишь отчасти отъ насъ самих*, — главнымъ же образомъ, отъ условий, уже данных* предшествующей истотпей. Нзследуя \слов1я жнзнн европейских* странъ, Г. приходит* и;ъ выводамъ для этихъ странъ весьма песспмистическимъ. Онъ находить, что Европа погрязла въ псвылазномъ болоте «мещанства». Она, быть-можотъ, отъ caмoдcpжaвiя частной собственности н изба­ вится, реализовавъ экономическую сторону про­ блемы социализма. Это будетъ лучшШ случай, но н тогда ей не смыть съ себя мещанства; самый сощализмъ ея будетъ социализмом* мещанскимъ. Въ худшемъ случае не пропзойдетъ н этого,—тогда Европа совершенно застоится пъ махровомъ цвёте мещанства и окончательно въ немъ разложится. При таисомъ обороте дела не исключена возмож­ ность и того, что она сделается жертвою восточныхъ народовъ съ болёе свежею кровью. Объеигтивныя yc.ioBin для иных* возможностей Г . ви­ дел* в * Pocciu с* общинным* бытом* ея народа и свободною отъ предразеудковъ мыслш передо­ вого слоя руссисаго общества, того, что впоследствш получило назваше интеллигенции. К ъ этому же вы­ воду влеисла Г. п его горячая любовь къ Poccin. Онъ писалъ, что вера въ Р о с с ш спасла его тогда «на краю нравственной гибели». Эта в е р а воскресила все силы Г., и въ томъ же про­ изведен! и «Съ того берега* онъ захотелъ го­ ворить Европе о народе русском*, «мощномъ п нераз­ гаданному который втихомолку образовалъ государ­ ство въ 60 милл., который таисъ крепко и удивительно разросся, не утративъ общиннаго начала, нперенесъ его черезъ начальные перевороты государственнаго р а з в и т я ; который сохранилъ величавый черты, живой умъ и широюй разгулъ богатой натуры подъ гнетомъ крепостного состояшя и на петровешй приказъ образовываться—ответилъ черезъ сто летъ огромным* явлешемъ Пушкина». Эта тема завла­ девает* Г. вполне, онъ варьирует* ее на разные лады, приходить къ заключенно о возможности! для Poccin иного, отличнаго отъ западно-европейскаго пути р а з в и т я , разематрпваотъ общину и артель какъ основы для такого -развнтш, видит* въ Mipской сходке эмбршнъ, изъ котораго должна про­ изойти самая широкая общественность, кладет* фундаментъ для поэднейшаго русскаго народниче­ ства,—еловомъ, накладывает* печать своей лич­ ности на д в и ж е т е русской интеллигенции, про­ должавшееся затемъ целые десятки летъ. Ж и в я въ Ницце, Г. почти не виделъ русскихъ. Проживалъ тамъ въ это же время, тоже въ качестве эмигранта, Головин*, редаистпровавппй тамъ далее газету «Le СагШоп» (трезвон*); быть-можетъ, это назван!е и натолиснуло Г. на мысль дать впослед­ ствии своему русскому органу имя «Колокол*». Съ ГОЛОВИНЫМ* у Г. сколько-нибудь близких* отпот е ш й не установилось. Былъ въ Ницце еще и Энгельсонъ (впоследствии сотрудникъ «Полярной Звёзды»)} съ нпмъ у Г . отношешя были ближе, чемъ съ Головиным*. Похоронивши въ Ницце жену, Г. лереехалъ въ Лондонъ. Тамъ поставилъ онъ первый станокъ вольной русской прессы. На этомъ станисе печатались ЛИСТКИ И брошюры («Юрьевъ день», «Поляки пронзаютъ насъ», «Кре­ щеная собственность» и др.), затемъ журналъ «Полярная Звёзда» и, наконецъ, знаменитый «Ко­ локол*», первый номер* котораго вышелъ 1-го ш л я 1857 г. Программа «Колокола» заключала въ себе три конкретныя положения: 1) освобождеше крестьян* от* помещиков*, 2) освобождеше слова от* цензуры и 3) освобождеше податного состояшя отъ цобоавъ. Набрасывая эту программу, Г., разумеется, смотрел* н а нее какъ на программу-минимум* и, называл себя въ знаменитомъ письме къ Александру 11 «неиспра­ вимым* сощалистомъ», писалъ т а ю я строки: «я стыжусь, каисъ малымъ мы готовы довольствоваться. Мы хотим* вещей, въ справедливости которыхъ вы таисъ же мало сомневаетесь, какъ п в с е . На первый случай намъ п этого довольно». Широта кругозора, соединенная съ уменьемъ ставить вопросы на практичесиси осуществимую почву,