* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

801 ГЕГЕЛЬ 802 кандидатом* богослоыя, онъ получилъ аттестат*, гласивший, что онъ молодой человъкъ съ хорошими снособностлми, но не отличается ни прилежашемъ, ни сведешямн, весьма неискусенъ въ словъ и мо­ жетъ быть наэванъ идштонъ въ философш. Слёдуюнцл 7 лЬт* Г . прожилъ въ качеств* домашняго учителя сначала въ Берне, потомъ во Франкфуртё-на-Майне. Здесь, кром* фиилософш, усердно занимался религиозными и политическими предме­ тами. Въ написанной имъ «Жизни 1исуса» ориги­ нально его отношеше къ чудесамъ: справедливо признавая несостоятельность натянутых* «рацио­ нальных*» объяснен^, онъ просто умалчивает* о чудесныхъ фактах*, передаваемыхъ въ Евангелш. Въ трех* политическихъ сочннешяхъ, посвященныхъ прусскому земскому праву, вюртембергскому вну­ треннему управленш и «критик** германскихъ учре­ жден^», Г. доказываетъ, что за отсутств1емъ вся­ каго действительна™ единства въ военном* и гражданскомъ устройстве Гермаши и после потери релипознаго единства вследствие Реформац1и,Гермашяне существуетъ какъ одно реальное целое; затемъ онъ предлагает* рациональное устройство Германской имперш, основанное на взаимодействш централь­ ной власти и народа, въ форме представительнаго нравлешя. Въ 1801 г. Г . переселился въ 1ену, где читал* лекцш другъ его Шеллингъ. Они вдвоемъ стали издавать «Критический журналъ философий», где большая часть статей принадлежала Г . Вскоре* по пр1езде своемъ въ 1ену' Г . напечатал* сочинеше о различш между философскими -учениями Фихте и Шелинга, где заявляет* себя вполне солидарным* съ последними Такимъ же является онъ и в * очерке своей философской системы, которую онъ началъ излагать еще во Франкфурте, а окончилъ въ 1ене; это сочинеше осталось ненапечатаннымъ. После 1803 г., когда Шеллингъ переселился въ Б а в а р ш , Г., не изменяя ничего въ содержанш своей си­ стемы, прнзналъ необходимымъ излагать ее чистофилософски, чрезъ д1алектическое развише п о н я т , а не основываться на одномъ проблематическомъ «умственномъ созерцании» истины. Въ этомъ пункте онъ разошелся съ Шеллингом*, хотя продолжал* еще несколько лет* съ нимъ дружескую переписису. Въ университете Г, после отъезда Шеллинга сталъ читать курсъ философш—totam philosophiae scientiam, состоявшШ изъ трехъ частей: логика (съ ме­ тафизикой), философ1я природы и философий духа. Уже тогда сущность его учешя вошла въ свою окончательную форму. Смутное время въ 1806 г., когда 1ена была занята сначала прусскими, а по­ томъ французскими войсками, побудило его поки­ нуть этотъ городъ. Въ 1807 г. Г. переёхалъ въ Бамбергъ, где издалъ свое лучшее сочинеше: «Фе­ номенология духа»; въ предисловш онъ уже открыто выступаетъ против* Шеллпнговой школы. Въ Бамберге онъ сталъ редакторомъ местной газеты, ко­ торую велъ въ оффищоэно-французскомъ духе (Ба­ вария была тогда въ вассальныхъ отношешлхъ къ Наполеону). Въ следующемъ году онъ получилъ место директора нюрнбергской гимназии. Въ 1816 г. вышла его «Логика», и онъ получилъ предло­ жение каеедры отъ университетовъ эрлангенскаго, берлинскаго и гейдельборгскаго. Г . сначала предиочелъ последшй, но черезъ два года перешелъ въ Берлин*, где и оставался до своей смерти. Въ Гейдельберге Г. издалъ въ 1817 г. энцшелопедш философскихъ науисъ, а также публицистиче­ ское сочинеше нъ защиту проеиста конститущи для Вюртембергскаго королевства. Въ Берлине число учеников* Г. и рвеше ихъ увеличилось; образова­ лась гегельянская шисола, для которой, исакъ и для Новый ЭнцнБлопвдняеви15 Словарь, т. XUU. самого учителя, эта новая философия была высшнмъ откровешемъ человеческаго и божественнаго духа, последним* и окончательнымъ словомъ всемирной исторш. Вместе съ темъ, Г. сделался какъ бы оффищальнымъ философомъ прусскаго государства, 1соторое онъ идеализировалъ и возвеличилъ въ своей! философш права, изданной въ 1821 г. Значеше Г. обусловливалось всецёло внутреннимъ содержашемъ его идей. Онъ былъ вообще посредственный писатель и совсемъ плохой лектор*, говорилъ съ трудомъ и безъ одушевлений, часто искалъ словъ и не всегда доканчивалъ фразы. Въ наружности и личной жизни своей это былъ заурядный немецкий бюргеръ, умеренный и аккуратный!.—Происхождений Г е г е л е в о й ф и л о с о ф 1 и . Пе только развитие новой философш, но и все современное научное образо­ вание въ своихъ теоретичеекпхъ основахъ ведетъ начало отъ Декарта, впервые твердо и ясно уста­ новившего два принципа или, точнее, два высшихъ правила для научной деятельности: 1) явления внешняго мира разематрпвать исключительно съ точки эрешл механическаго движешя; 2) явле¬ ния внутренняго, духовнаго M i p a разематрпвать ис1слючительно съ точки зр4шя яснаго, разеудочнаго самосознашя. Прямое и положительное вл1яше Декартовых* принципов* было особенно благотворно для науисъ физшео-математическихъ; науки гумани­ тарный и собственно философия не оказали, съ одной стороны, такихъ явныхъ и огромныхъ успехов*, а съ другой стороны, то лучшее, чего оне достигли, хотя и было связано съ принципами Декарта, но более отрицательнымъ образомъ: это было скорее реакцией противъ картезианства, нежели прямы мъ плодомъ его приложешя. Принципъ Декарта со­ вершенно соответствовал* собственной природе и задаче математики н наукъ физико-математиче­ ских*; онъ отвлекалъ отъ природы одну сторону, и именно ту, которая заведомо была настоящим* предметомъ указанныхъ. наукъ,—сторону, подлежа­ щую числу, мере и весу; все прочее для этихъ наукъ, по самому существу ихъ задачи, было лишь постороннею примесью, и картеэ1ансшй припцшгь, устранявши такую примесь, могущественно содействовалъ какъ более ясному созпашю научной за­ дачи, такъ и более успешному и всестороннему ея разръшенпо. Другое дело—науки гуманитарный и въ особенности сама философия. Ел задача — не одна какая-нибудь сторона существующаго, а все существующее, вся вселенная въ полноте своего содерлсашя и смысла; она стремится не къ тому, чтобы определить точныя границы и внешшл взаимодейсшя между частями и частицами M i p a , а къ тому, чтобы понять ихъ внутреннюио связь и единство. Между темъ филосоадп Декарта, отвлекая отъ всем1рнаго ц4лаго две отдельный и несводимый другъ на друга стороны б ы т и признавая ихъ единственною истинною областью науки, не только не могла объяснить внутреннюю связь всехъ вещей, но принуждена была отрицать такую связь даже тамъ, гдё она была очевидным* фаистомъ. Отсюда ВОЗНИКЛИ существенный и непреодолимый для этой философии трудности и «наглядный несообраз­ ности». Лучшим* и немедленнымъ опровержением!» картез1анства была необходимость, въ которую былъ поставленъ его родоначальнписъ, отвергать одушевленность животныхъ, таисъ какъ пхъ пси­ хическая жизнь не молсетъ быть приписана ни (аистуально) мыслящей, ни протяженной субстанщи. Но и ценою таисой нелепости дело не могло быть поправлено. Та живая связь между духовным* и матер1альнымъ бытием*, которая во внешнем* мире представляется животным* царством*, на26