* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

211 ВЕРЕСАЙ 212 интеллигента, «въ ьпросозерцашп—все»; у него нъть непосредственной связи съ жизнью, а между темъ в ё р а в ъ с в о е м1*росозерцаше у него пошатнулась, въ иемъ незаметно пропсходилъ переломъ. Въ следую­ щей повести: «На повороте» («Совр. М1ръ», 1901) передъ нами дальнейшая стадия той же болезни интеллигента. Здесь мы эамечаемъ некоторое раз­ двоенье. Особенно тонюя органпзащи, чуткле люди, подобные Чеканову, какова фельдшерица Варвара Васильевна, совершенно изсякаютъ, чувствуютъ себя неспособными къ жизни, ищутъ исхода въ самоуб1йстве. Натуры более трезвыя и вгоистичесшя, подъ вл1яшемъ того же процесса внутреннлго пэсякашя, склоняются къ «оппортунизму» и «ма­ лы мъ деламъ», проповедью которыхъ прослави­ лись безцветные 80-ые годы. Таковъ у В . Токаревъ, когда-то пострадавшей за идеи, а теперь мечтаюшдй объ изящной жене, уютномъ кабинете и такомъ «деле», которое не требовало бы боль­ шихъ жертвъ. Въ повести «На повороте» выведены также «новые» люди, проповедуюнце «здоровый эгоизмъ», свободу личности и полноту жизни. Пока это у нихъ—только слова. По основному складу, они т а т е же «головные», аскетичесше интелли­ генты, какъ и ихъ предшественники; все дело лишь въ смене «шросозерцашя», пграющаго въ ихъ жизни ту же первенствующую роль, что и у доктора Чеканова. Въ повести «Къ жизни» («Совр. .Шръ», 1909) отразились новейппя идейный искашя интеллигентовъ, ихъ самокрнтицизмъ и стремлеше къ обновлешю, къ сближешю съ природой, въ связи съ общественнымъ подъемомъ въ революционные годы. Переживания н о в а г о , епшйнаго, критиче­ с к а я интеллигента Чердынцева какъ нельзя больше близки настроешямъ самого писателя. Свой призывъ—отъ отвлеченныхъ идей и рефлектировашя «къ жизни»—В. повторяете и въ своихъ литературнокритнческихъ статьяхъ о Достоевскомъ и Толстомъ. Съ точки зрешя этого призыва, В. резко-отрица­ тельно относится къ Достоевскому, какъ предста­ вителю больного начала въ нашей литературе, и восхищается «солнечностью» Толстого. Новая вера— оптимиэмъ-далась В. нелегко, путемъ долгаго и трудная внутренняя перерождешя; она ярко зву­ чите у него во всемъ, что онъ писалъ после по­ вести «Къ жизни». Разскаэы В. слабее его пове­ стей. Въ некоторыхъ фигурпруютъ тоже интелли­ генты, въ другихъ—представители рабочаго класса; есть среди разсказовъ и чисто-лиричесте, напр., «Загадка» — поэтичный этюдъ, рисуюпий сложныя отношешя интеллигента къ природе. Въ своихъ субъектпвныхъ, но чрезвычайно значительныхъ и сильно нашумевшихъ «Запискахъ врача» В. затраги­ ваете целый рядъ интересныхъ вопросовъ о соотношешн медицины и жизни, о противоречии между инте­ ресами медицины, какъ науки, и интересами лич­ ности прибегающая къ ея помощи больного. Книга проникнута той правдивостью и смелой откровен­ ностью, которыя, вообще, отличаюте В . какъ писа­ теля. Она написана живымъ литературнымъ языкомъ, въ полубеллетристической форме. Такой же живой, xopoinih языкъ присущъ и беллетристическимъ произведешнмъ В. Таланте его не отличается осо­ бенной яркостью и силой, но В. не зарылъ его, а упорно надъ нимъ работалъ и развнвалъ. П О З Д Д Б Й 1шя его произведешя во всехъ отношешяхъ далеко превосходятъ более раншя. Е. Колтоновская. В е р е с а й , О с т а п ъ М и к и т п н ъ («або Радчишинъ, по вулишному-жъ—Лабза»)—одинъ изъ последнихъ малорошйскпхъ кобзарей (ок. 1803—1890). Род. въ селе Калюжинцахъ Прилукскаго уезда. Отецъ его былъ слепой нишлй, добывавплй пропи- таше игрою на скрипке. Остапъ ослепъ на четвертомъ году отъ роду. Въ 15 лете отдалъ его отецъ къ нищему Семену Кошовому въ науку, у котораго онъ и перенялъ первыя начала игры на бандуре; учился затемъ онъ у разныхъ другихъ кобзарей, то пьяницъ, то очень строгихъ, то ничему не учпвшихъ, пока, наконецъ, последшй ему не сказалъ, что тебе учиться больше нечего: «иди и играй, а то и самъ учп, кого хочешь». Съ техъ поръ онъ сталъ ходить по селамъ и ходплъ летъ 40. Во время своихъ скиташй съ В..случайно встре­ тился въ Полтавщине, на гаевской дороге, Л. М. Жемчужниковъ и посвятилъ кобзарю несколько пламенныхъ страницъ. На В. тогда обратилъ внимаше П. А. Кулишъ. О кобзаре заговорили. Дружба, соединившая В . съ Кулишомъ, запечатлена въ ихъ переписке, напечатанной въ галпцкой «Правде» 1868 г. (письма Вересая) и «Невской Старине» (1904, февраль—письма Кулиша и одно письмо Л. Жемчужникова). Во время юевскаго археологич. съезда (1874 г.) В.. какъ живая древность, присутствовалъ въ Шевё и пелъ передъ ино­ странными учеными, занесшими потомъ его имя далеко въ Европу («Шев. Стар.», 1890, т. X X X ) . Въ 1875 г. П. П . Чубннсшй устроилъ В. поездку въ Петербурга, которая улучшила матерьальное положеше кобзаря, и несколько обезпечнла его ста­ рость. В. пелъ думы и историческш песни («Про бурю на Черномъ море», про бегство «трехъ браивъ з* Азова», про «Хведора Безродного-Бездольного», про «вдову и трехъ сынивъ», про «отчима, сестру i . брата бездомного», про невольника - сокола), духовныя и нравоучительный песни («О мукахъ Христа и страдашлхъ Б . М. передъ крестомъ», «стихъ св. Михаилу» и «св. Николаю», «Раэставаньо души съ теломъ», про «Последшй день Mipa», про «Пустельника», про сБлудящаго сына», «Обращеше до ч а с н ё я живого чоловика», «О, велики! Min жалю», «Ой, горе, горе на с в ш жить»), и, наконецъ сатиричесшя и юмористичесшя песни («Щеголъ», «Бугай», «Кисель», «Хома и Ярема», «Гусарская жена» и т. п.). Въ думахъ за исходный пункта взята идея мира и соглаыя жизни человеческой въ форме семьи и общества, конечно, к а з а ц к а я . Въ песняхъ духовная и нравоучительная содержашя идея семейной и общественной жизни уже засло­ няется идеалами отвлеченная релииозно-нравственнаго порядка. Здесь жизнь настоящая третируется какъ нечто низшее, и грешныя проявлены челове­ ческой природы строго осуждаются, не безъ при­ меси аскетическая настроены. Въ сатприческихъ и юмористическихъ песняхъ В. осмепвалъ житейсшя ненормальности, вызывающая раздоръ, а также и более невинныя уклонешл отъ з д р а в а я смысла. Исполнев1е В. думъ и духовно-нравоучптельныхъ стиховъ отличалось такимъ проникновешемъ, та­ кимъ напряжетемъ чувства, что часто кобзарь за­ ливался горькими слезами, а при пеполпеши мало­ р у с с к а я казачка пускался въ плясъ, «при чемъ вся игура его дышала огнемъ неудержимой страсти», то былъ артиста, нервный, чутшй. и вполне своеоб­ разный. Въ некрологе, напечатанномъ въ 1890 г. въ «Шевск. Стар.», говорится, между прочимъ: «въ пос л е д т е годы онъ часто посещалъ К1евъ. Его можно было часто встретить весною съ внукомъ-поводаремъ и на улицахъ, и въ домахъ многихъ шевлянъ, хо­ рошо его знавшихъ. Привычна къ жизни нищаго была очень сильна въ немъ: выйдл изъ энакомаго дома и только-что получивъ несколько рублей, онъ садился въ'кругу собрапй на церковной паперти и принималъ подаваемый копейки». Молоды, которыя записаны съ пешя В., представляюта весьма инте-