* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

875 БФЛИНСКТ.Й 876 л имъ. Большую статью онъ посвятилъ Гоголю («О русской повести и повъхтяхъ г. Гоголя», 1835 г.), впервые поставнвъ этого писателя на надлежащую высоту; онъ первый вскрылъ сущность гоголевскаго творчества—«комическое одушевление, всегда побе­ ждаемое глубокимъ чувствомъ грусти и унышл». Основныл своп мысли о свободномъ творчеств*, о впешней безцельности искусства, о безсознательноЙ народности художника—все эти мысли Б. приложплъ къ произведешямъ Гоголя, какъ теорш къ фактамъ. Попутно онъ характеризовалъ целый рядъ романистовъ: Марлпнскаго, Одоевскаго, Погодина, Поле­ вого, Павлова. Въ томъ же году Б. написалъ статью о стихотворешлхъ Кольцова, впервые обратнвъ внимаше на этого начинавшая тогда поэта. Въ следующемъ году онъ поместилъ въ «Телескопе» замечательную статью «Ничто о ничемъ». Это былъ обзоръ русской литературы 1835 г., основанный на техъ же эстетическихъ основав1яхъ, какъ н преды­ дущая статьи В. Попутно Б. пришлось выдержать много полемическихъ стычекъ, изъ которыхъ онъ почти всегда выходилъ победнтелемъ. Одной нзъ замечательнейшихъ статей въ этомъ роде является статья «О критике и литературныхъ мнешяхъ «Мо­ сковскаго Наблюдателя» (1836 г.), направленная про­ тивъ Шевырева, съ которымъ Б . такъ мпого впослёдствш приходилось сражаться. Наконецъ, послед­ ней статьей Б. въ «Телескопе» 1836 г. была его статья о книжке Дроздова, «Опытъ системы нрав­ ственной философы»; но въ этой статье Б. уже отошелъ отъ шеллпнпанства, придя къ фихтеанству вместе со всемъ кружкомъ Станкевича. Въ шеллннпанстве Б. и его друзья нашли ответъ па свои эстетические запросы; знакомство съ философ1ей Фихте принудило ихъ обратить главное внимаше на вопросы этнчесше и теоретико-познавательные. Главнымъ веофитомъ фихтеанства былъ въ то время членъ кружка Станкевича—Бакунинъ, который и вводилъ Б . въ эту новую для него область. Философ­ ское учен1о Фихте было очень русифицировано Бакунинымъ и его друзьями. Была введена масса новыхъ термин овъ, а старые термины получили новое, совершенно своеобразное, значеше. Все че­ ловечество было разделено на рубрики, на слои: внизу стояла толпа, обладающая низменной «нрав­ ственной точкой зрения»; весколько выше было со­ стоите «прскраснодуппл», переходное къ третьему, высшему состоянш — «благодати» немногихъ избранныхъ. Весь внешшй м1ръ считался с призрач­ н ы м и , а действительным! считалась только «жизнь въ духе»,—выошл переживашя этичесшя п эстетическия. Б. одно время старался убедить себя въ истинности этой новой веры и былъ просто подавленъ авторнтетомъ Бакунина; онъ убедилъ себя, что окружаюшдй его Mipb есть «призрачность», и что истинная действительность заключена только въ узкомъ кружке избранвыхъ людей, къ кото­ рымъ Б. не всегда даже смелъ себя причислять. Часть этихъ взглядовъ высказана уже Б. въ статье его по поводу книжки Дроздова, «Опытъ системы нравственной философы». Только тотъ поступокъ нравстоененъ,—говорить въ этой статье Б.,—кото­ рый совершенъ не по какимъ-лпбо сторониимъ побуждешлмъ, а исключительно по сознательной оценке нравственности этого поступка; можно де­ лать добро случайно пли повинуясь авторитету, но таше поступки вовсе не будутъ нравственно доб­ рыми. Отсюда объясняется отрицательное отноше­ ше В., вследъ за Бакунинымъ, къ массе людей безеознательно добрыхъ и безеознательно злыхъ; къ такимъ людямъ они применяли терминъ «добрый малый», который считался крайне обпднымъ для русскихъ фнлософскихъ романтнковъ перюда фих­ теанства. Опять-таки подъ вл1яшемъ Фихте, а так­ же п вообще немецкой идеалистической философы написаны Б. последыш восторженныя страницы этой статьи, содержания въ себе пылкую проповедь целесообразности всего существующаго; мысль эта, высказанная еще въ «Литературныхъ мечташлхъ», была теперь горячимъ порывомъ вполне согласно съ духомъ ученш Фихте, и выражала собой те са­ мыя мысли, которыя когда-то юный Б. высказывалъ еще въ своей юношеской драме устами Сурскаго. Интересно отметить, однако, что въ эту эпоху сво­ его фихтеанства Б. держался радикальныхъ сощально-политичеекпхъ воззрешй; по собственному приэнанш Б., онъ понялъ фихтеанство въ радикальномъ политическомъ значенш. Но именно въ этой области прежде всего п пронэошелъ духовный переломъ въ Б. Какъ это случилось, пока недоста­ точно выленсно, такъ какъ после статьи о книжке Дроздова Б. вынужденъ былъ на полтора года прервать свою журнальную деятельность. Осенью 1336 г. въ «Телескопе» было помещено знаменитое «философическое» письмо Чаадаева, за помещеше котораго журналъ былъ разгромленъ, Надеждинъ сосланъ, и самъ Б. подвергнуть обыску при своемъ возвращении въ Москву изъ деревни Бакунппыхъ, где онъ гостилъ осенью 1836 г. Писемъ Б. той эпохи тоже не осталось, а потому этотъ полуторагодовой перюдъ до весны 1838 г. остается до сихъ поръ наименее выясненвымъ въ бюграфш Б.; известно только, что къ середине 1837 г. Б. совер­ шенно отказался отъ своего былого политическая радикализма и этимъ началъ вообще свое отторжеше отъ фихтеанства. Вскоре изъ области поли­ тической Б. перенесъ свое отрицашс и въ область фихтеанской теорш познашя; въ душе его вазревалъ протестъ противъ этой совершенно несвой­ ственной ему «фихтеанской отвлеченности». Последпимъ толчкомъ было знакомство его осенью 1837 г. съ философ1ей Гегеля, въ которую его ввелъ также Бакунинъ. «Новый ьпръ намъ открылся. Это было освобождев1е», вспоминалъ впоследствш Б. про осень 1837 г.—«Слово «действительность» сделалось длл меня равнозначнтельно слову Богъ». Это было разрывомъ съ субъективно-идеалистической философ1ей Фихте; гегел1анство же было понято Б. въ смысле философская реализма. Прежде В. го­ ворилъ о призрачности ввешнлго и действитель­ ности внутренняя идеальнаго Mipa; теперь В. призналъ «действительными весь окружающий его М1ръ, призналъ внутреннюю разумность не только внутренняя, но и всего этого внешняя Mipa. Такъ пришелъ В. къ знаменитой Teopiu разумной дей­ ствительности, увидя въ ней реалистический оплотъ противъ былыхъ своихъ ндеалистическихъ отвлсчевностей. Съ весны 1838 г. Б. удалось вернуться къ журнальной работе. Группа его друзей, съ Ба­ кунинымъ во главе, стала издавать журналъ «Мо­ сковски Наблюдатель». Б. пришлось играть въ немъ главную роль не только литературнаго критика, но и редактора. Журналъ продолжался до середппы 1839 г., и Б . помёстнлъ въ иемъ целый рядъ ста­ тей, характерныхъ для эпохи его гегельянства. Самой главной является огромная статья о Гамлете, содержащая въ себе и разборъ этой драмы, и разсказъ объ игре въ ней знаменитая Мочалова. Зпачеше этой статьи заключается въ яркой формули­ ровке того м1ровоззрешл, которое теперь на не­ сколько летъ крепко утвердилось въ душе Б. Это м1ровоззрен1е—примнреше съ действительностью— не надо понимать въ томъ узкомъ смысле, въ какомъ оно иногда понимается: тутъ главное—ве въ