* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

333 БОЛГАРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА 334 шимъ излщнымъ разсказамъ изъ болгарскаго быта предстоитъ, быть-можетъ, сыграть роль на будущнхъ путлхъ и перепутьяхъ болгарской культуры; а некоторый стнхотворешй въ сборникахъ «Майска китка» (1880), «Гусла» (1881), «Поля и гори» (1884), «Италия» (1884), «Сливница» (1886) были въ пол­ номъ смысле весной въ повой Б. литературе и надолго останутся въ ней со своимъ тепломъ, светомъ и красотой душевныхъ переживашй. Надеждой Б. литературы, одновременно съ Вазовымъ, считался работавнпй вместе съ нимъ въ издательстве и пе­ дагогической литературе Константинъ Величковъ; въ его первыхъ драмахъ видели «болгарскаго Шекспира». Надежды не оправдались: его изящ­ ные сонеты действительно носятъ печать чего-то классическая («Царитрадскп сонети», 1899); его драмы «Невепка и Светославъ» (1874), «Отечество» (1881), «Винчензо и Анжелина» (1882) хорошо про­ думаны, местамп красивы, но лишены движешя; «Писма отъ Рнмъ» (1895) обнаруживают^ въ немъ чуткаго къ антнчнымъ лишлмъ интеллигента п вполне гармонпруютъ съ тономъ его прекрасныхъ крнтпческихъ очерковъ и «Всеобщей исторш лнтературъ» (ч. I—литературы восточный, греческая п римская, 1891). Но въ общемъ, при всей оригиналь­ ности, Величковъ остается скорее писателемъ-педагогомъ, чемъ вдохновеннымъ творцомъ. Наблюдательнымъ беллетристомъ, хорошо изучающими опи­ сываемую среду п нелишениымъ поэзш, оказался гость въ изящной литературе, историкъ и бпблюграфъ Никола Начовъ, человекъ стараго закала, авторъ серьезная романа пзъ эпохи болгарскаго возсташя: «Бунтовницн» (1898), одного изъ лучшихъ нсторическихъ романовъ въ Б. литературе пзъ эпохи последнпхъ дней Тырновскаго царства «На Царсвецъ» (1907), разскаэовъ «Найденъ» (1892), «Единъ брать» (1898), «Снрачето» (1900) п др., поэмы «Калоферъ войвода» (1890). Для исторш политиче­ скихъ настроешй въ современной- Болгарш можетъ иметь значеше небольшая повесть Начова: «Двдо Генко Севдата въ София» (1902). Въ ней выведены поколешя «отцовъ» и «детей», — и авторъ сочув­ ствуете первымъ; но его дедо Генко, вздыхаю­ щей по «доброму старому времени», не вызываетъ тъхъ же симпат1й, какъ такой же наблюдатель но­ вой, после освобождешя, болгарской жизни ДБДЪ 1оцо въ одномъ иэъ лучшихъ разсказовъ Вазова. Новыхъ тёчешй въ общемъ чуждъ неуравновешен­ ный, лишенный цельности, часто повторлюшдЙся, несомненно даровитый, раеностороншй Антонъ Страшимировъ. Наблюдательный п сентиментальный поэтъ-лпрпкъ (сборникъ пдшшй сельской любви «Есенни дни», 1902), беллетристъ («Смехъ и сълзп», 1907; «Йесень на пееннте», 1910), драматургъ («Прилепски светци», 1900; «Мракъ», 1901; «Свекърва», 1907; «Вампиръ», 1902; «Иванъ Рилски», 1911) п журналиста, Страшимировъ охотно переносится въ прошлое. При бедности Б. литературы серьез­ ными историческими романами, сочувственно были приняты его большой романъ иэъ эпохи после из­ вестная переворота 1886 г. «Смутно време» (1899), «Средъ мрака» (1901), «Среща» (1904), большой ро­ манъ, описываюшдй народное возстате противъ за­ кона о десятинномъ налоге, «Кръстопжть» (1904). Начинателя серьезнаго реализма въ Б. литературе видели въдаровитомъ беллетристе и поэте-сатирике, Алеко Константинове. «Болгарешй Щедрпнъ» создалъ художественный политический фельетонъ, ко­ торый раньше заменялся большею частью перебран­ кой н безвкусными пасквилями. Сатирикъ- по ду­ шевной организацш, темпераментъ подвижной, аристократа по природе, демократа по убеждению, европеецъ по образована, поепптаннпкъ русскихъ классиковъ, чуждый проповедническая тона, врать стамбуловщнны и жертва партш народняковъ («чорбаджШской»), Константиновъ создалъ един­ ственный пока въ художественной Б. литера­ туре специфически-болгарешй типъ Бай-Ганю. Въ немъ настолько удачно воплотились въ гоголевскихъ размерахъ характерный черты разечетливаго, хитрая, въ сущности очень некультурная, по своему наблюдательная болгарина, "что «байгановщина», «байгановците» стали нарицательными сло­ вами, а романъ «Бай-Ганю. Невероятии разказп за единъ съвремененъ българинъ» (1895) считается зеркаломъ Болгарш начала 90 гг., отражающимъ «самыя гнусныя лица и пороки». Подражание ему Г. X. Бонева («Брата на Бай-Ганю») показало, что безъ таланта нельзя браться за ташл темы. Со стороны объекта сатиры, къ Константинову близокъ бытописатель чиновничества и парт1Йныхъ представителей Болгарш, Георпй Стаматовъ. Это очень недурной психологъ, сильный въ обществен­ ной сатире, наблюдательный, безъ я р к а я темпера­ мента и индивидуальности, таланта небольшой. Стрсмлеше къ реализму не переходить у него въ портретность; созданные имъ типы, неглубокие, не­ достаточно рельефные н несомненно очень недалеше отъ оригиналовъ, иногда ценны именно какъ собирательные образы, быть - молсетъ, долговечные въ бюрократической жизни современной Болгарш. Вошедпия въ «Избрани очерки и р аз сказ и» ( I , 1005) произведешй его не все равноценны въ литературном'* отношенш; лучшимъ считается «Вестовой Дпмо» (1809). Часто, по наблюдешю кри­ тики, живыхъ людей заменлютъ у него манекен ымаршнетки, съ готовыми ярлыками пороковъ, редко добродетелей; те или иныл прндуманныл положешя заменяютъ действ1е, разеуждешл по поводу собьшй— картины самыхъ собьтП. Написанные наскоро, не исключительно съ художественными ЦЕЛЯМИ, раз­ сказы Стаматова по внешности своей часто похожи на публицистические очерки съ плохимъ яэыкомъ; съ этой точки зрешя авторъ считается скорее плохимъ ученикомъ Л. Каравелова. По мягкости и теплоте напоминаета Константинова, отчасти н Вазова, молодой беллетристъ-этнографъ Елинъ-Пслинъ (псевд. Днмнтр1я Иванова). Всегда понятный для широкихъ круговъ, всегда ровный и съ запасомъ веселости, оригинальный, непосредственный, иногда онъ беретъ сюжетомъ готовый простонарод­ ный анекдота или «действительный случай», обра­ батываете его въ стиле анекдота и не доводить до конца раэвпття, но не лпшаетъ своеобразная аро­ мата, не наносить на ровпый фонъ разсказа блпковъ и не нивелируетъ инднвидуальнымъ стплемъ. Съ этой точки зрешя отъ Елина-Пелина действительно трудно требовать единства идеи, общаго Mipononnмашя н органической связи между отдельными разсказами и разсказцами въ сборнике «Разказп» (1904), «Пепслъ отъ цигарите ми» (Д905), «Отъ прозореца» (1907), въ которыхъ чувствуется несо­ мненно серьезное отношеше къ писательству. Но называть его «певцомъ деревенская горя», какъ делаета критика, нельзя потому, что демократи­ ческий альтрупзмъ былъ отличительной чертой одного, притомъ недолгая перюда въ творчестве Елпна-Пелнна, одннмъ моментомъ въ его прошломъ. Картины изъ жизни сельской и городской бедноты рисовали мнопе болгарсше беллетристы, и въ редкихъ случаяхъ можно было ошибиться, иризнавъ въ нихъ влшше гуманнаго демократизма русской лито: Ё[оповъ; въ атуры. Страдашя пролетариата воспъвалъ Стоянъ его проиэведешяхъ видели отражешо