* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

177 БАРАЛЪШСК1Й 178 разборъ сборника его стиховъ «Таврида», доказавъ, что могъ бы стать интереснъйшимъ критикомъ. За­ тронутый критикой своей поэмы «Наложница», онъ написалъ. «антикритику», несколько сухую, но въ которой есть весьма замечательный мысли о поэзш я искусстве вообще. Когда, въ 1831 г., И. В. КиреевскЦ}, съ которымъ Б. сошелся близко, предпринялъ иэдаше «Европейца», Б. сталъ писать для него прозой, написавъ, между прочимъ, разсказъ «Перстень» и готовясь вести въ немъ полемику съ журналами. Когда «Европеецъ» былъ запре­ щена Б . писалъ Киреевскому: «Я вместе съ тобой лишился сильнаго побуждешя къ трудамъ словеснымъ». Люди, лично знавшие Б., говорятъ согласно, что его стихи далеко не вполне «высказываютъ тотъ миръ изящнаго, который онъ носилъ въ глу­ бине души своей». «Иэливъ свою задушевную мысль въ дружескомъ разговоре, живомъ, разнообразномъ, невероятно-увлекательномъ, исполненномъ счастливыхъ словъ и многозначительныхъ мыслей,.. Б. часто довольствовался живымъ сочувств1*емъ своего близкаго круга, менее заботясь о возможно-далекихъ читателлхъ». Такъ, въ сохранившихся письмахъ Б . разсыпано не мало острыхъ крптическихъ замеча­ ний о . современныхъ ему писателяхъ,—отзывовъ, которые онъ никогда не пытался сделать достояшемъ печати. Очень любопытны, между прочимъ, замечашя Б . о различныхъ проиэведешяхъ Пуш­ кина, къ которому онъ, .когда писалъ съ полной откровенностью, далеко не всегда относился спра­ ведливо. Б., конечно, соэнавалъ велич1е Пушкина, въ письме къ нему лично льстиво предлагалъ ему «возвести русскую поэзш на ту степень между поээиями всехъ- народовъ, на которую Петръ Великий возвелъ Россш между державами», но никогда не упускалъ случая отметить то, что почиталъ у Пуш­ кина слабымъ и несовершеннымъ (см., напримеръ, отзывы Б . о «Евгеши Онегине» и пушкинскихъ скаэкахъ въ письмахъ къ Киреевскому). Поздней­ шая критика прямо обвиняла Б . въ з а в и с т и къ Пушкину и высказывала предположение, что Са­ льери Пушкина списанъ съ Б. Есть основаше ду­ мать, что въ стихотворении «Осень» Б. имёлъ въ виду Пушкина, когда говорилъ о «буйственно несущемся урагане», которому все въ природе откликается, сравнивал съ нимъ «гласъ, пошлый гласъ, вещатель обшпхъ думъ», и въ противо­ положность этому «вещателю общихъ думъ» укаяывалъ, что «не найдетъ отзыва тотъ глаголь, что страстное земное псрешелъ». Известие, о смерти Пушкина застало Б. въ Москве именно въ те дни, когда онъ тэаботалъ надъ «Осенью». Б . бросилъ стихотворений, и оно осталось недовершеннымъ. Въ 1842 г. В., въ то время уже «звезда разрозненной плеяды», издалъ тоненький сборникъ своихъ новыхъ стиховъ: «Сумерки», посвященный князю П. А. Вя­ земскому. Это издание доставило Б не мало огорчешй. Его обидёлъ вообще товъ критиковъ этой книжки, но особенно статья Белпнскаго. Белин­ скому показалось, что Б . въ своихъ стихахъ возсталь противъ науки, противъ просвещешя. Ко­ нечно, то было недораэумъше. Такъ, напримеръ, въ стихотвореши: «Пока человекъ естества не пыталъ» Б. только раэвивалъ мысль своего юношескаго письма: «Не лучше ли быть счастливымъ невеждою, чемъ несчастнымъ мудрецомъ». Въ поэме «Послед­ ний поэтъ» онъ протестовалъ противъ того материалистпческаго направления, какое начинало опре­ деляться тогда (конецъ 30-хъ и начало 40-хъ го­ довъ) въ европейскомъ обществе, и будущее развиTie котораго В. прозорливо угадалъ. Онъ протесто­ валъ противъ исключительнаго стремления къ «на­ сущному и полезному», а никакъ не противъ по­ знания вообще, интересы котораго именно Б. были всегда близки и дороги. Б. не сталъ возражать на критику Белпнскаго, но памятннкомъ его настроешя той поры осталось замечательное стихотворение «На посевъ леса». Б говорить въ немъ, что онъ «летелъ душой къ новымъ племенамъ» (т.-е. къ молодымъ поколешямъ), что онъ «всехъ чувствъ благихъ подавалъ имъ голосъ», но не получилъ отъ нихъ ответа. Едва ли не прямо Белинскаго имеютъ въ виду слова, что тотъ, «кого измялъ души моей порывъ, тотъ вызвать могъ меня на бой кровавый» (т.-е. тотъ могъ стремиться опровергнуть именно мои, Б., идеи, не подменяя ихъ мнимой враждой къ науке); во, но мнйшю Б., этотъ противникъ предпочелъ «изрыть подъ нимъ сокрытый ровъ» '.-e. бороться съ нимъ несправедливыми путями). . даже заканчиваешь стихи угрозой вовсе после того отказаться отъ поэзш. «Отвергнулъ струны я», говорить онъ. Но т а т е обеты, если и даются поэ­ тами, не исполняются ими никогда. Осенью 1843 г. Б. осуществилъ свое давнее желаше—предпринялъ путешесше за границу. Зимние месяцы 1843— 44 гг. онъ провелъ въ Париже, где познакомился со многими французскими писателями (А. де Впньи, Меримэ, оба Тьерри, М. Шевалье, Ламартинъ, Ш. Нодье и др.). Чтобы познакомить французовъ со своей поэзией, Б . перевелъ несколько своихъ стихотворешй на французский яэыкъ. Весной 1844 г. Б. отправился черезъ Марсель моремъ въ Неаполь. Передъ отъезд о мъ иэъ Парижа Б. чувств о вал ъ себя нездоровымъ, и врачи предостерегали его отъ влия­ ния знойыаго климата южной Италш. Едва Баратынсше прибыли въ Неаполь, какъ съ Н. Л. Бара­ тынской сделался одинъ иэъ техъ болеэненныхъ припадковъ (вероятно, нервныхъ), которые причи­ няли столько беэпокойства ея мужу и всемъ окружающимъ. Это такъ подействовало на Б., что у него внезапно усилились головныя боли, которыми онъ часто страдалъ, и на другой день, 29 июня (11 шля) 1844 г., онъ скоропостижно скончался, тело его перевезено въ Петербургь и погребено въ Александро-Невскомъ монастыре, на Лазаревскомъ кладбище.—Особенности поэзш Б. всего лучше о преде л н лъ Пушкинъ, сказавъ: «Онъ у насъ оригиналенъ—ибо м ы с л и т ь . Онъ быль бы оригиналёнъ и везде, ибо мыслить по-своему, правильно и не­ зависимо, между темъ какъ чувствуешь сильно и глубоко». «Поэз1я мысли» — вотъ, действительно, самое общее определеше, которое можно дать по­ эзш Б . Самъ онъ даже считалъ это свойство отли­ чительной чертой поэзш вообще, жалуясь: «Все мысль да мысль, художникъ бёдный слова»! Въ своихъ раннихъ стихахъ Б. развиваетъ то пессими­ стическое м1росоэерцан1е,<которое сложилось у него съ детскихъ летъ. Его основное положеше, что «въ сей жизни» нельзя найти «блаженство прямое»: «небеспые боги не делятся имъ съ земными детьми Прометея». Согласно съ этимъ въ жизни Б. видитъ две доли: «или надежду и волненье (т.-е. мучитель­ ный беэпокойства), иль безнадежность и покой» (ycnoKoeHie). Поэтому Истина предлагаешь ему на­ учить его, страстнаго, «отрадному безстрастью». По­ этому же онъ пишетъ гнмнъ смерти, называешь ее также «отрадной», приэнаетъ б е з ч у в с т е мертвыхъ «блаженнымъ» и прославляешь, наконецъ, «Послед­ нюю смерть», которая успокоить в с е бытие. Разви­ вая эти идеи, Б. постепенно пришелъ къ выводу о равноценности всехъ проявлений земной жизни. Ему начинаешь казаться, что не только «и веселью и печали» дали боги «одинакия крыле» (двойственное число=крылья), но что равноправны добро и зло. g