* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

841 БАЛЕТЪ 842 классического Б. «газовыхъ тюникъ» и оказались въ полной гармонш съ его формами и средствами. Воздушные полеты балетныхъ нимфъ, фей и впллпсъ, томный лиризмъ безмолвныхъ сценъ были, казалось, совершеннейшимъ языкомъ для выражешя смутныхъ мечташй п романтическихъ томлешй, столь характерныхъ для некоторыхъ течешй этой эпохи. Недаромъ Теофиль Готьо такъ увлекался балетомъ п сочпнплъ несколько прекрасныхъ балетныхъ программъ (между прочпмъ «Жизель»). Какою-то особою деликатностью вкуса и сосредото­ ченностью чувства отмечены простые, безхитростные балеты того времени. Вторая половина X I X века принесла съ собою полный упадокъ балетнаго ис­ кусства во всей Европт*. Пестрота и нагроможденность, погоня за вульгарнымъ эффектомъ и мпшурнымъ блескомъ зрелища нарушили прожнюю це­ лостность н простоту, понизили художественный уро­ вень балстныхъ постановокъ. Въ творчестве пзвестнаго парижскаго балетмейстера шестидесятыхъ годовъ, Онорэ, упадокъ уже на-лицо. Этотъ стиль «второй имперш», который теперь, по недоразуменш называютъ класспческпмъ, культивируется съ шестидесятыхъ годовъ и въ петербургскомъ балете. Ему ^>тдалъ дань известный балетмейстеръ СенъЛеонъ; но чуждъ ему былъ далее такой крупный худояенпкъ. какъ Mapiycb Петнпа. Это направлеше породило целый рядъ тяжелыхъ, безтолковыхъ и утомительныхъ зрелпщъ, какъ «Конекъ-Горбунокъ», «Царь Кандавлъ», «Баядерка», «Талпсманъ» и много другихъ. Грубеютъ въ эту эпоху и формы балетнаго танца. «Душп исполненный полетъ» (слова Пушкина) прежппхъ подлппно-класепческихъ балетовъ уступаетъ место омертвелому шаблону и самодовлеющему акробатпзму такъ называемой итальянской школы (см. Танецъ). Темъ не менее, руссшй В. не дошелъ до такого падешя, какъ за­ падный. Тамъ В., лишенный правительственной под­ держки, потсрялъ самостоятельное значеше. Оста­ лось мастерство едпннчныхъ талантовъ (особенно итальянскихъ балеринъ), но В., какъ особая отрасль театра, погибъ и замененъ цирковыми феер1ями, «летающими балетами» и т. п. Только въ крупнейшихъ центрахъ Европы онъ продолжаетъ еще существовать, но въ жалкомъ виде и лишь какъ традиционный прпдатбкъ къ опере. Въ Poccin, какъ и на Западе, Б. оказался ненужнымъ широкимъ кругамъ общества, но, вопреки общественному мнешю, онъ искусственно, съ большими затратами, культивировался на Императорскихъ сцонахъ Пе­ тербурга и Москвы, вынесъ поэтому равнодуппе общества и былъ сбереженъ для лучшаго времени. Придворныя балетпыя школы, все еще щедро поддерживаемый сверху, хранили традищи, берегли въ Б. известный уровень художественной куль­ туры. Воплощешемъ этихъ началъ п какъ бы жи­ вою связью съ прошлымъ былъ даровптый и посвоему культурный балетмейстеръ Mapiycb Петнпа, съ Николаевскихъ временъ до начала X X века столвппй во главе петербургскаго Б . При несо­ мненной упадочности многихъ его творошй, онъ всо же сберегъ немало добрыхъ навыковъ и тра­ диций. Съ конца восьмидесятыхъ годовъ, подъ вл1яшемъ нарождающагося подъема эстетическихъ пнтересовъ (блпжайшпмъ толчкомъ въ области Б . послужили, можетъ-быть, выступлсшл въ Петербурге гениальной итальянской балерины Вирджинш Цукки) В. начинаетъ привлекать внимаше блпэкихъ къ искусству круговъ русскаго общества. На встречу этому двпжешю идетъ привлечете къ работе въ балете выдающихся музыкантовъ, а. впоследствш и художниковъ. Въ 1890-хъ годахъ, прп директорахъ Императорскихъ театровъ И. А. Всеволожскомь п князе С. М. Волконскомъ, для балета работали П.. И. Чайковешй («Спящая Красавица», «Лебеди­ ное озеро», «Щелкунчикъ») и А. К. Глазуновъ («Раймонда», «Времена года», «Испытайте Дампса»). Декоративная и обстановочная часть, надъ ко­ торой съ большой любовью работалъ самъ И. А. Всеволожсшй, нынешнимъ директоромъ В. А. Тсляковскимъ поручается уже такимъ выдающимся художнпкамъ, какъ К. А. Коровинъ, А. Я. Голо­ вину Л. С. Бакетъ, Александръ Бенуа и др. Всо это будило интересъ къ В., собирало вокругъ него художественный силы. Большое влхяше на судьбы усскаго Б . оказало также выступлеше Айседоры ,унканъ, въ 1903 г. впервые появившейся въ Пе­ тербурге. Въ то же время многообёщаюпця даро­ вашя некоторыхъ артистокъ и артистовъ, особенно петербургской балерины А. И. Павловой, олсивлялп интересъ къ Б. и рождали новыя надежды. Высту­ плеше Павловой въ старинной «Жизели» въ 1903 г. было настоящпмъ художественнымъ собьгпемъ. Все это создавало благопр!ятную среду для того обно­ вляющего движешя, носителомъ , котораго явился молодой петербургсшй артистъ М, М. Фокинъ. Это былъ, прежде всего, протестъ духа противъ омерт­ велой, выдохшейся буквы стараго балета. Пр1емы п формы стараго танца, традищонная спмметр1я групповыхъ постановокъ былп порождешемъ иной культуры п иной эпохи. Упадочнымъ Б . второй половины X I X века они были переданы нашему времени какъ непонятный, мертвый, бездушный гааблонъ. Естественно, что живыя силы русскаго Б. рвались къ новымъ, более жизненнымъ, свободнымъ и непосредственнымъ формамъ. Это движеше наметилось еще до Фокина, въ конце 1890-хъ го­ довъ, въ деятельности московскаго балетмейстера А. А. Горскаго. Въ лице Фокина, съ его порази­ тельной изобретательностью, редкостнымъ чувствомъ ритма и лишй п глубокой художественной культур­ ности, оно нашло своего мастера. Другая черта, еще более характерная для русскаго балетнаго об­ новлены и также определившаяся уже у Горскаго— это жажда хорового начала, пскаше стих^ныхъ движеши массоваго танца. Правда, опыты Горскаго въ этомъ направленш пропзводятъ нередко впечатлеше шумной, безпорядочной сутолоки, но въ постановкахъ Фокина (особенно въ половецкихъ пляскахъ пзъ «Князя Игоря» и въ его вакханаЛ1яхъ) чувствуется настояшдй порывъ, найденъ ка­ кой-то особый ритмъ стихёныхъ движешй. Гораздо более лшзненнымъ, свободнымъ и убеднтольныгъ сталъ языкъ балетнаго искусства, безконечно обога­ тились его возможности и средства. Но забытыя въ упадочную эпоху задачи В., какъ целаго, Б.-драмы съ своею особого закономерностью и последователь­ ностью все еще остаются въ тени и недостаточно привлекаютъ внимаше балетныхъ реформаторовъ. Недаромъ самыя подлинный и увлекательный создашя Фокина—сплошныя хореографичесшя картины одного настроешл (какъ «Шопешана») пли одного сишйнаго порыва (какъ половецкш пляски или обе вакханалш), безъ сюжета, безъ развшпл фабулы и действ1я. Б.-драмы Фокина гораздо ниже. Удачнее всего въ этомъ отношенш «Павильонъ Армиды», поставленный Фокпнымъ въ 1907 г. по программе Александра Бенуа. «Эвника», первый балетъ Фокина (1906), съ этой стороны не выше творешй упадоч­ ной эпохи. «Жаръ-Птица» (1910) и «Египетская ночи» (въ петербургской постановке 1908 г.), при редкостной красота п выразительности отдёльныхъ моментовъ, представляются все же спорными въ отношеши замысла и конструкцш целаго п обна- Х