* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

737 БАЙРОНЪ 73» славу любви и кутежа. Печаль, протестъ, вызовъ лежали въ основе этихъ мнимыхъ вакханал1й, о которыхъ поэтъ вспомнилъ въ «Чайльдъ-Гарольде». Порвавъ съ универснтетомъ и вернувшись туда лишь за степенью, Б. при первыхъ же шагахъ вступлешя въ жизнь, сделалъ опытъ залвлешя своего литературнаго даровашя. Изъ юношеской лирики онъ выбралъ сначала 38 стихотворешй, напечаталъ ихъ въ 1806 г. безъ имени подъ заглав1емъ «Fuffitive pieces*, затемъ уничтожилъ издаше по совету одного друга своей семьи, возставшаго противъ слишкомъ личныхъ, нескромныхъ, чувственныхъ де­ талей; черезъ два месяца, устранивъ два стихотворешя и прибавивъ новыя, онъ выпустилъ, все еще безыменно, книгу «Поэмъ на разные случаи»; накопецъ, отбросивъ осторожность, строго пересмотревъ, многое уннчтоживъ, зато доведя новыми вкладами сборникъ до 107 стихотворешй, онъ от­ крыто выступилъ съ знаменитыми вскоре по много­ страдальной судьбе «Часами досуга» (1807, 2-е изд. 1808). Первенецъ Б., несомненно, выделялся изъ массы стихотворныхъ греховъ начинающнхъ люби­ телей. Если отъ пересмотра все же уцелели вещи слабыя, подражательпыя, бьюпгдя на эффектъ, то въ поэзш несчастной любви или въ глубоко-печаль­ ной «Молитвё къ природе» были явныя доказатель­ ства немалаго и оригинальная даровашя. Трудно понять, почему подобный сборникъ могъ вызвать критичесше громы со стороны первенствующаго органа прессы, «Эдинбургская Обозрешя». Резко выделившись иэъ другихъ рецензШ, довольно благосклонныхъ къ автору, злорадно отточивъ нападки статьи, написанной не сгоряча, а съ долгимъ умысломъ, рецензентъ журнала-владыки, казалось, уни­ чтожилъ и осмеялъ жалшя покушешя на стихо­ творство никому неведомая и бездарная кропа­ теля, такъ потешно выставлявшая на показъ свое барское происхождеше и во вступлеши къ книге желавшаго привлечь къ себе внимаше и сочувствие оговоркой, что онъ еще несовершенполетшй. Пре­ зрительный советь бросить литературу и избрать профессш подстать оарскимъ склонностямъ былъ выводомъ статьи. Гордыня, напраслина и жесто­ кость ея наполнили Б . негодовашемъ на тиранию диктаторовъ, готовыхъ душить жизнь и движеше у молодыхъ, независпмыхъ силъ. Онъ смело бросился въ свчу за себя и за многихъ, за прогрессъ творче­ ства и освобождеше отъ затхлыхъ традищй. Набросавъ еще въ 1806 г. сатирическш пересмотръ всехъ «старшихъ» деятелей словесности («Британсше барды», поэма, сохранившаяся въ рукописи), онъ вдохнулъ въ него теперь огонь своего раздражешя, провелъ все именитое писательское поколе­ т е сквозь строй обличешя, ворвался въ твердыню критики и нанесъ тяжше удары ея корифеямъ. Такъ создалась новая редакщя его поэмы: « А н ш й сше барды и шотландсше журналисты», страстный памфлете; излишества его нападокъ, направленныхъ иногда на людей высоко-даровитыхъ, друже­ скими связями соединившихся потомъ съ Б . (Бальтеръ-Скоттъ, Томасъ Муръ), были сознаны со временемъ самимъ поэтомъ и устранены, но револю­ ционная отвага этого выпада противъ властей предержащихъ все же произвела сильнейшее впеча­ тлите, ошеломила и нападавшихъ, которые впо­ следствш. изменили отношеше къ Б., ценили и поддерживали его. Она открыла всем! глаза на новаго поэта. Въ пылу полемики, бросившейся на абордажъ, вырвался на волю истинный байроновш й стихъ, и далеко позади остались неуверенные и колеблюшдеся тоны «Часовъ досуга». Но слиш­ комъ сильный эмоцш литературной борьбы, соеди­ нении Эвпввлопеднческ1Й Словарь, т. I V . нившись съ гнетущимъ вл1яшемъ разоитой любви, семейная разлада, злослов1я и нетерпимости, втор­ гавшихся въ личвую жизнь, отталкпвающихъ впе­ чатлений того эастывшаго въ консерватизме и хан-' жестве общества, въ которое онъ вступилъ, осу-, жденный влачить съ нимъ дни свои, привели Б . къ рёшешю вырваться иэъ «проклятой страны», уйти изъ нея надолго. Замыселъ большого путошеств]я являлся у него и раньше; за два года передъ темъ, решая бросить беэполеэный для него университетъ,' онъ защищалъ передъ близкими планъ странств1я, которое несравненно лучше осуществить образова­ тельную цель (тогда предполагалось даже посещеHie Pocciu). Теперь этотъ замыселъ совершенно перестроенъ; путь свой странникъ направить вдаль отъ лживой и дряблой цивилизацш, на европейсшя окраины, на Востоке, не только ближнш, грекотурецшй, но и дальшй, въ Персш, Индш, туда, где жизнь свежа, первобытна, къ народамъ, въ об­ т е ш и съ природой сохранившпмъ цельность и силу. Вл1яше идей его любимая философа Руссо соеди­ нилось съ боевымъ духомъ протеста противъ ветхихъ формъ мнимо-культурной жизни. Въ 1809 г. В., вместе съ вернымъ своимъ другомъ Гобгоузомъ, сверстникомъ по Кембриджу, покинулъ Англш, испытывая смену настроешй—отъ г о р д а я разрыва съ постылой страной, или грустныхъ воспоминашй и думъ, въ которыхъ говорило не личное только горе, но м1ровая скорбь, до светлыхъ впечатлений природы юга и калейдоскопа новыхъ картинъ жизни и быта. Въ этой смене было множество возбу­ ж д е н ^ для лирики. Она и вступила во власть, сна­ чала въ форме стихотворная дневника, возникшая поде вл1ян1емъ виденная и испытанная. После величественнаго вступлешя, которое дала поээ1я океана, красота и нега жизни на Пиренейскомъ полуострове, плаваше по Средиземному морю и стоянка на Мальте, эавершивъ европейскую, куль­ турную часть пути, стали прологомъ къ Востоку, главной цели поэта. Но стравсгае по окрапнамъ н захолустьямъ Европы не только манило светлыми тонами; зависимость, отсталость, рабство народовъ, гнете туземная деспотизма, хищничество великихе державе, громе наполеоновской войны ве Испанш— все будило и поднимало освободительныя влечешя; поэтичесше образы и картины сменялись возбу­ ждающей политической nossiefi. Ближайпий Востокъ начался для Б. съ Албаши; онъ изъездиле ее всю, проникая ве дпгоя ущелья, орлиныя гнезда, вгля­ дываясь въ первобытный, суровый типъ горской жизни. Затемъ настало с т р а н с т е по Пелопоннесу, обвеянному великими восноминашями эллинской культуры, зрелище страны чудной, но подавленной турецкнмъ гнетомъ, еще сильнее, и на всю жизнь, возбудившее въ Б. идею заступничества и освобо­ ждешя. Блуждашя среди руинъ былыхъ цивилизащй и государству изъ Грецш приведппя его на острова Архипелага, въ Малую А з ш , наконецъ, въ Константинополь, вызывали думы MipOBofi скорби; краски природы и быта Востока овладевали воображешемъ. Днсвникъ выросъ въ Смирне въ две группы пмпровпзацдй, еще не соединенныхъ общимъ планомъ, не обделанныхъ въ поэму, но вчерне со­ ставив шихъ уже первыя песни «Чайльдъ-Гарольда». Константинопольсшя впечатления, сохранивппяся надолго и введенный въ «Донъ-Жуана», были последнимъ этапомъ путешеств1я. Его пришлось съ сожалешемъ сократить; дальшй Востокъ не былъ затронуть, хотя приготовлетя ке тому были уже сделаны. Продолжительнымъ морскимъ путемъ былъ совершенъ обратный переездъ. Полный впечатлешй и думъ, сильно двинувшихъ впередъ его 24