* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

245 АПУХТННЪ 24(3 бол'Ье надвигавшейся тяжелой болезнью. Уже въ шейся любви. ТрагедШ особенныхъ при этомъ но 1870-хъ гг. у него началось болезненное олспр'Ьше происходить: ведь место действия—лимфатическая которое въ последшя десять л'Ьтъ его лснзни при­ среда «большого свЬта». Но сердце все-таки раз­ няло колоссальные размеры п «довело его до на­ бивается п у светскнхъ людей—и вотъ, пепхолопю стоящего убожества», хотя особенныхъ страдашй такого разбитаго светскаго сердца и нзбралъ своею пе причиняло. 11одъ копецъ жизни онъ проводилъ главпою специальностью А. Это не могло но налоцелые дни на диване, съ трудомъ двигаясь далее лсить отпечатка тихой грусти и на весь сборннкъ пЬсколько шаговъ. Угнетали поэта-сибарита и де­ его стиховъ. Въ грусти А. нетъ ничего, нанонежный затруднешя; приходилось прибегать къ зай- мпнающаго заправешй песснмизмъ: онъ грустить маыъ. Какая-то злая «сплетня» и «клевета» толсе не столько оттого, что м1ръ плохо устроеиъ, очень тяжело действовали на его настроеше. Умеръ сколько оттого, что не всякому удается вкушать А. отъ водянки 17 августа 1893 г.—Литературная сладости бьтя. Весьма часто меланхол!я А. есть деятельность А. слолшлась очень своеобразно. Не­ не что иное, какъ осеннее чувство, сознаше того, смотря на то, что помещенный въ «Современнике» что ленть осталось недолго, молодость прошла и 1859 г. десять стнхотворешй А. обратили на себя впереди только скучная старость.—Крупнейшее про­ лестное вшшаше Тургенева и Некрасова, онъ улсе изведете А.—поэма «Годъ въ монастыре». Это въ самомъ начале 1860-хъ гг. понялъ, что его чулсдая чисто-светская трагедия, психологически, однако, всякой общественности поэз1я была въ то время не отразившая настроешл всего вообще «чоховскаго» ко двору, н исчезъ со страницъ лсурналовъ на ЦБ- першда 1880-хъ гг., съего безвольностью и безлич­ лыхъ20 летъ. Только въ 1880-хъ гг., когда въ обще­ ностью. Герой—«израненный боецъ», белсавпп'й пзъ ственной психологш произошелъ поворота, А. по- «вралеескаго стана» большого свёта въ монастырь чувствовалъ настоящдй приливъ творчества. Въ залечивать душевный раны. Онъ постунаетъ по­ 1885 г. А., почти неизвестный большой публике, слу шникомъ къ строгому старцу-аскету. Подъ вл!лвыступастъ съ поэмой «Годъ въ монастыре», кото­ шемъ монастырской ТИШИНЫ ВЪ душе «беглеца» рая настолько заставила говорить о немъ, что обез- начпнаетъ устанавливаться известное равиовес1о. нечила успехъ собранно его стнхотворешй., появив­ Но вотъ къ нему стали доходить вести нзъ внеш­ шемуся черезъ годъ (СПБ., 188G). Успехъ былъ няго Mipa. Ему все равно, что светъ надъ нимъ прочный ц продолжается до сихъ поръ: въ 1907 г. «смеется до упаду», «но мшЬше одно хотелось бы (СПБ.) вышло 7-е издаше. А.—поэтъ исключи­ узнать... Что говорить она?» Разъ прорвавшись, тельно однихъ только интимныхъ переленвашй; онъ воспоминашя о н е й становятся главнымъ содерисаорганически чуледъ всему, что переходить за пре­ шемъ дневника-поэмы. Съ уясасомъ чувствуетъ бегделы чисто-личной жизни. Онъ счпталъ себя при- лецъ, что пи постомъ, нп молитвой ие отогнать ему верженцемъ «чистаго искусства»; но если онъ тоски и думъ о днлхъ кратковременная счастья. буквально весь векъ свой пЬлъ «ласку милой», то «Я все забылъ, простиль, одна любовь во мне гопе потому, что намеренно избегалъ другихъ мотн- рнтъ неугасимо! Дай подышать съ тобой мне возвовъ, а потому что всемъ остальнымъ решительно духомъ однимъ!» Назначонъ день постршкешя, не интересовался. Въ той же мере, въ какой онъ за несколько часовъ до торлссствспнаго обряда былъ чуждъ общественности, онъ былъ чуледъ и ин­ горой получаетъ «пять строкъ всего» отъ н е л: тереса ко всякаго рода «проклятымъ вопросамъ». «Она меня зовстъ»—и этого достаточно, чтобы все Далее въ сфере релипозности онъ самъ такъ опрс- пошло на смарку. «О да, безумоцъ л! Что ждотъ делялъ свою «разбитую жизнью душу»: «и нетъ въ меня?—Поэоръ! Не въ силахъ л обдумывать ре­ тебе теплаго места для веры, н нетъ для безвер1я шенья: ей леизнь моя нулена, къ чему лее размы­ силы въ тебе». И въ томъ, что онъ равнодушенъ шленья». И онъ снова «белеитъ», но улсе по-иному: къ злобе дня и высшпмъ вопросамъ бытля, А. не «мне дороги мгновенья: скорее въ путь! Оиа моил вндптъ ни заслуги, нп проступка, а просто фактъ, зовстъ»! — Симпатичная въ своей простоте и которымъ не бравируетъ, но котораго и не сты­ безыскусственности, эта поэма даетъ иродстанлошо о дится. А. выгодно отличается отъ другихъ поэтовъ, лучшихъ сторопахъ таланта А. Стихъ, нлашшП и выступавшнхъ въ 1880-хъ годахъ подъ флагомъ «чи­ изящный, отмечеиъ истинной красотой—красотой стаго искусства», темъ, что въ немъ иетъ ничего северной, несколько аномнчнол, которая, однако, вониствующаго. Онъ вообще совсемъ не думаетъ о севернымъ людя.чъ более сродни, чемъ яркая и томъ, къ какому «лагерю» примыкаетъ, и просто пестрая красота юга. Даетъ поэма выгодное нроддаетъ исходъ тому, что накопилось у пего на душе. ставлсше н о поэтнческихъ upioMaxb А.: онъ ио И оттого, какъ нп крошечны размеры иоэтическнхъ свободснъ отъ изысканности, по нзысканпости, владёшй А., онъ сумелъ и въ нихъ дать образчики такъ сказать, естественной, не нрииуледенной. Не­ истинной поэзш. Если вообще къ кому-нибудь изъ смотря на всю необычайность сюлсота, у автора dii minores русскаго Парнаса применимы ^ слова пи разу пе вырвалось ни одного паныщоннаго Мюссэ: «Моп verre n'est pas grand, mais je bois сравнешя или высокопарнаго образа. И имопио по­ dans mon verre», то именно къ А. Значитель­ тому ему удалось но только такъ своеобразно за­ нейшая часть его творчества посвящена нзобралсе- кончить поэму, но и дать этимъ концомъ очопь niio любовныхъ чувствъ светскаго человека, слегка валеиый матер!алъ для общей характеристики дряб­ разочарованная, слегка меланхоличиаго и уже не­ лой психологш 1880-хъ годовъ. ГГрндумать такой сколько состарившагося. Въ этомъ упорномъ слу- конецъ невозмолено: ого молсетъ подсказать только женш «любви» нетъ бурной стремительности южа­ ленвая действительность. Нулсно было совершенно нина: въ иенлахъ автора «Годъ въ монастыре» те­ отрешиться отъ погони за мнгаурпыми блестками, четъ северная кровь, располагающая къ меланхолш чтобы разрешить душевное настроеше человека съ и самополеертвовашю. Тотъ поэтъ, пзобралсеше несомненно ндсальнымъ складомъ натуры, «подвичувствъ котораго проходить чрезъ все стихи А., не гомъ» столь страннаго рода. Но правдивость под­ нуждается далее въ раздёленпомъ чувствё: «мне пе сказала А., что исключительно на такой «подвпгъ» исаль, что тобою я не былъ любпмъ: я любви не и способенъ такой человекъ, какимъ является авторъ достоннъ твоей... Но мне нсаль, что когда-то я жнлъ дневника-поэмы.—Характеристика А., какъ певца безъ любви, но мне жаль, что я мало любилъ!»— любви вообще и неудачной въ частности, не опре­ Въ общемъ, А. молено назвать певцомъ но удав­ деляете, однако, всего содернеашя ого поэзш, хотя и