* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

6 Авторы. Вы не ошиблись: цифры – как в отчете статуправления. Но здесь мы следовали за Леонардо да Винчи, утверждавшим: «Никакое человеческое исследование не может почитаться истинной наукой, если оно не изложено математически», и Д. Менделеевым: «Наука начинается с тех пор, как начинают измерять». Хотя математика – далеко не единственный язык природы, где познается высокоорганизованная целостная система, каким является человек. Теперь по части достоверности. Приводимые данные извлечены из руководств по анатомии, физиологии, биологии, биохимии, из энциклопедических и справочных изданий, из научных обзоров и проблемных статей, из монографий, Книги рекордов Гиннеса и т.д. Как видите, многие из перечисленных изданий – академического и учебного плана, рецензированные компетентными специалистами, даже целыми комитетами. Подозревать их в недостоверности подаваемого материала – значит грешить против истины. Так что «написанному следует верить»! Оппонент. Не сизифов ли ваш труд – собирать из многочисленных изданий данные о материальном субстрате человека, его разносторонней деятельности, переписывать, интерпретировать их? Вы считаете, тем самым сделали полезное дело? Авторы. Да, Вы правы, все это и несравненно больше можно отыскать в специальных изданиях. И порою, чтобы найти интересующие нас сведения, приходится не один день глотать пыль в храме знаний – библиотеке. В то же время разве не прав был В. Даль, всю жизнь собирая, издавая пословицы и поговорки, расшифровывая слова для четырехтомного Толкового словаря? А многочисленные издания фольклорного творчества масс, а эти ожерелья жемчужин: «В мире мудрых слов», «Ларец острословов», «Симфония разума»? И, наконец, Книга рекордов Гиннесса? Впрочем, это народ подглядывал, подслушивал, оценивал, сочинял, говорил, писал, а потом энтузиаст собрал. Разве собирателям, составителям и издателям читатели не благодарны? Ведь такого целостного, систематизированного и удобного для восприятия подбора информаций и фактов, как «Занимательная энциклопедия человека», еще не было! Нет, наша работа – не сизифов труд! Оппонент. Скажите, тяжким был путь познания в медицине? Авторы. Сказать «да» – значит не сказать ничего. Каких-нибудь 500 лет назад ради возможности узнать, что запрятано под кожей, эскулапы ночью на кладбище выкапывали свежий труп бомжа и с немыслимыми предосторожностями вскрывали и изучали его. Церковь считала вскрытие тела мертвого посягательством на святое, попыткой проникнуть в тайны мироздания, которые доступны только Богу. Для непослушных у инквизиции был «джентльменский набор»: подземелье, плаха, костер и пр. Нередко истина озарялась кострами, на которые восходили личности, заглянувшие вперед. Эти обладатели великих имен не навсегда исчезли для нас, потомков, ибо огонь не только сжигал провидцев, но и закалял, озарял провозглашаемые идеи. До сих пор не разгадано, что способствовало преображению их гениального озарения в теорию, попавшую в учебники, что взбаламутило болото равнодушия. И из накопленных смельчаками по крупицам знаний о человеческом теле выросла стройная наука – анатомия человека, которая всего лишь 300 лет назад из преступления превратилась в основополагающий предмет медицинского образования. В любой из дисциплин медицины – хирургии, терапии, инфекции, анестезиологии, гематологии – драматических страниц не счесть! Оппонент. Но это давление на творцов извне, а как наука развивалась внутри себя, были ли противоречия, тормозящие движение вперед? Авторы. Еще как! Медицина, как и любая наука, развивалась в рамках философской категории «единства борьбы противоположностей». Поэтому путь познания многих истин до сих пор усеян осколками многочисленных противоречивых доктрин, загроможден обломками фактов без синтезирующих и направляющих идей. К примеру, из 7 теорий образования язвы желудка и 12-перстной кишки, находящихся и ныне на вооружении врачей, по крайней мере согласно трем – Бергмана, Быкова-Курцина, Селье – хирургическое лечение неуместно. По их утверждению, язва – результат несогласованности ряда центров мозга: по упорядочению их работы больной должен выздороветь. Но, увы! Порою столько нестыкующихся фактов, что впору кричать: «Литература теснит клинический разум!». Сегодня очевидна и другая напасть – диктатура медицинских приборов и аппаратур. Тенденция такова, что они в своих «железных объятьях» постепенно могут задушить клиническое мышление и результаты врачебных наблюдений. Но, как ни велико значение но-